– Какие пустяки! Я и не жду, что они будут носиться со мной как с писаной торбой. У них – своя работа, у меня – своя. – Пообщавшись с Танечкой Смирновой, я направилась в сторону склада.
Оглядевшись по сторонам, я достала ключ, открыла дверь и зашла на склад. Там было темно, но включать свет я не стала, чтобы не привлекать чье-либо внимание. Закрыв дверь на щеколду, я на ощупь достала из сумки фонарик. Как и было показано на плане, помещение это было без окон. Посветив фонариком, я убедилась, что комната забита многочисленными коробками, ящиками, мешками и тюками. Впрочем, их содержимое меня мало интересовало. Я хотела знать, можно ли отсюда попасть в швейный цех. Когда я разбаррикадировала внутреннюю дверь, то с удивлением обнаружила, что она не заперта, и я без проблем вошла в него. Первым делом я исследовала окна, выходящие на Малую Казачью улицу. Они были с двойными деревянными рамами, между которыми лежал толстый слой пыли. Обследовав два окна, я подошла к третьему, крайнему справа, и сразу обратила внимание на стертую пыль. Похоже, эти рамы недавно открывали. Вспомнив, как расположены камеры наружного видеонаблюдения, я подумала, что это окно, скорее всего, не попадает в зону их видимости. Разумеется, я сразу же предположила, что именно через него злоумышленник передал кому-то тигренка. Осталось только выяснить, кто это сделал.
В мою голову сразу пришли две фамилии – Быстринина и Вырубов. Именно они брали ключи от склада. И дрессировщики, и охранник отзывались о бывшей воздушной гимнастке, а ныне уборщице, исключительно положительно. Но я-то знала, что преступления часто совершают именно те, от кого этого ждешь меньше всего. Так что участие Екатерины Евгеньевны в похищении Урала было для меня под вопросом.
Что касается Вырубова, тут тоже не было никакой ясности. Объективности ради следовало признать, что он брал ключ несколько месяцев назад, когда Урал еще даже не родился. Геннадий не мог предположить, что во время будущих гастролей в цирковой трейлер кто-то подбросит тигренка, так что спланировать его похищение еще в марте он не мог. Однако поведение коверного наталкивало на определенные размышления. Он постоянно пытался сбить меня с толку. Или это просто такая манера поведения? Ведь Вырубов – артист, потомственный комик. Я попыталась определить мотив, который мог заставить его похищать из цирка животных, и не смогла. Более того, я вдруг осознала, что пытаюсь оправдать Геннадия, снять с него все подозрения. Я не стала противиться этому и допустила, что Вырубов здесь ни при чем, так же как и Быстринина. После недолгих раздумий я внесла в новый список еще двух подозреваемых из старого – Тимура Алиева и Анатолия Трофимова.