Не прошло и пяти минут, как к ним снова подошла медсестра.
– Пойдемте, я провожу вас в кабинет доктора, – сказала она.
Поднявшись на второй этаж, они очутились в таком же холле, как и внизу, но только этот был намного уютнее. Судя по единственным дверям, можно было предположить, что тут, кроме кабинета Самарского, ничего не было. Именно к этой двери и направилась медсестра. Сыщики последовали за ней.
– Константин Иванович, к вам товарищи из милиции, – громко произнесла женщина, открыв дверь и просунув туда голову. – Проходите, пожалуйста. – Она отошла от двери, давая возможность сыщикам пройти.
– Теперь меняемся. Ты разговариваешь, а я понаблюдаю за доктором, – тихо произнес Лев, когда они подходили к кабинету.
Известный пластический хирург оказался высоким мужчиной средних лет. Он был одет в темные брюки и светлую рубашку, рукава которой были закатаны по локоть. «Мыл руки после операции», – подумал про себя Гуров. Уложенные волосы, идеально выбритое лицо и запах дорогого одеколона выдавали в Самарском человека аккуратного. Следя за его движениями, Гуров заметил, что врач все делает в несколько замедленном темпе. «Если такой последовательный аккуратист решит стать наемным убийцей, то все его преступления могут оказаться «висяками». Такой, как доктор Самарский, прежде чем уйти с места преступления, все не спеша протрет и вымоет. А попробуй после этого найти хоть какие-нибудь зацепки», – рассуждал Лев Иванович, наблюдая за пластическим хирургом.
Методика ведения допроса у Стаса существенно отличалась от методики Гурова. Его напор и некоторая неделикатность вводили допрашиваемых в легкий шок. Они терялись, и иногда это срабатывало…
– Здравствуйте, госпо… – доктор запнулся на полуслове.
– Гражданин Самарский, вы входите в круг подозреваемых по делу об убийстве Вероники Пахомовой, поэтому отвечайте четко и ясно! Где вы были вчера ночью?
Сказать, что доктор обалдел от такой наглости, – значит не сказать ничего. Его охватил какой-то ступор. Он так и остался стоять с протянутой рукой, которой собирался показать на мягкие стулья, приглашая посетителей присесть. Прошло еще несколько секунд, прежде чем доктор смог взять себя в руки.
– По какому праву вы смеете обвинять меня в убийстве? – начал возмущаться он, но Гуров заметил, что его возмущение было каким-то наигранным.
– Вы были последним человеком, которого видели с убитой, – давил на него Стас.
– Вы ошибаетесь! Когда я расстался с Вероникой, она ждала одного своего знакомого.
– Консьержка сказала, что, кроме вас, она никого не видела.