Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 10 (Степанова) - страница 56

Суше сухой травы.

Сохни его глаза, сохни его рука.

Чур, змея, не спи!

Чур, клещ, не дреми!

Игла, не стой, нож, не зевай,

Огонь, не потухай!

Зверь его грызи, дьявол забери!

Не отмолить, не отлечить,

Не заговорить, не упросить.

Мое слово первое, его последнее.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Слава Отцу и Сыну и Святому Духу.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

На глубоком окияне, на острове Кургане,

Стоит дуб-старозуб.

Под тем дубом-старозубом

Лежит змея, извивается,

От мертвой тоски змея мается,

Плачет, страдает, день от дня погибает,

Не ест, не пьет, кровавые слезы льет.

Украла она в церкви икону святую,

Бог ее покарал, тоской смертной наказал.

Кто мое добро взял,

Тот муку с той змеи перенял.

Если вор добро мое не вернет,

То страшной смертию умрет.

Змея скоропея, вынимай своих скоропеят:

Лютых, летучих, норовых, полевых, щелевых,

Желтохвостых, зеленых, краснопузых,

Болотных, земляных, водяных.

А если вор мое добро добром не вернет,

То из его сердца

Жало змея себе назад заберет —

В гнилую колоду, к своему змеиному роду:

К лютым, летучим, норовым, полевым, щелевым,

Желтохвостым, зеленым, краснопузым,

Болотным, земляным, водяным.

Быть тогда вору – покой,

А мне все покраденное добро.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

«Не судите, люди добрые, меня, мать, одну воспитавшую троих детей. Работала я по две смены, чтобы хоть как-то прокормить и одеть своих сыновей. Как и всякая мать, я безумно люблю своих мальчиков. Видит Бог, не учила я их плохому. Да и по правде сказать, добрые они у меня, из-за этого-то теперь и страдают. Глупые и безотказные…

Друзья моего Саши угнали мотоцикл, а потом их всех вместе и взяли, не разбираясь. Мотоциклу тому уже лет двадцать было, захочешь продать за пятьсот рублей – и то не продашь. Но кого это волнует! Ребят в милиции били, и мой дурачок то ли побоев не выдержал, то ли в благородство решил сыграть, не знаю, но взял он всю вину на себя. Тем не менее им всем дали по два года.

На свиданке сын плакал, клялся, что не виноват, просто побоев не вынес, вот и сказал, что от него требовали на допросе.

На суде я разрыдалась, и судья меня выгнала, да еще грубо так!

Через месяц сына моего убили. Один парень потом рассказал, что в тюрьме Сашу изнасиловали, а ведь ему было всего восемнадцать лет. Я не могу теперь слышать треск мотоциклов: у меня сразу же припадки начинаются, каких раньше никогда не было.

Мужик тот, у которого мотоцикл угнали, приходил ко мне пьяный, просил денег. Говорил: если я, мол, заплачу, он на суде выступит в пользу моего сына. Денег у меня не было. Стала я его просить, умолять пойти в суд, ведь не виноват был мой сынок. Выпил он у меня в доме бутылку водки, покуражился и ушел. Напоследок сказал: «Хрен с тобой! Вот отдерут твоего пацана зеки – сразу о своей жадности пожалеешь».