Известие о том, что корпус, понёсший тяжёлые потери, будет переведён во Францию, а на его место прибудет другой, быстро распространилось и, понятно, взволновало всех офицеров. Об этом говорили пока шёпотом, как о великой тайне, но все ходили возбуждённые, радостно взволнованные. Правда, откуда-то стало известно, что часть офицерского состава оставят на Восточном фронте, и это немного нервировало, рождало чувство неуверенности. Но офицеры успокаивали себя и друг друга тем, что это касается лишь фронтовиков, а не работников штаба.
Всеобщее возбуждение улеглось лишь после получения официального приказа командования о передислокации корпуса.
В этот же день Бертгольд вызвал Генриха, чтобы сообщить ему эту радостную новость.
– Наконец приказ пришёл. Итак, мы едем! Честно говоря, я уже побаивался, что нас оставят здесь…
– Будут какие-либо поручения в связи с отъездом, герр оберст?
– Тебе придётся поехать на станцию и проследить за погрузкой имущества нашего отдела. Надеюсь, что двух дней тебе для этого достаточно?
– Надеюсь.
– Но я вижу, что тебя не очень радует весть об отъезде. Может, скажешь мне, почему ты так мрачен последние дни?
– Мне не очень хочется покидать Восточный фронт.
– Ну, знаешь, у тебя очень странные вкусы.
– Я просто думал, что благодаря своему знанию русского языка, русских обычаев и общей обстановки в России я буду более полезен именно здесь.
– Но надо подумать и о себе. Ты достаточно насиделся в этой глуши. А во Франции… О, во Франции! Несколько дней поживёшь там, и твоё мрачное настроение как рукой снимет. Да, кстати, ты знаешь, что майора Шульца перевели в другую часть?
– Вот как! – Генрих многозначительно улыбнулся. – Выходит, он ещё и трус!
– Я надеюсь, у тебя не было никакой истории с ним?
– Нет. Вполне дружеская беседа. Он даже сделал мне один небольшой подарок, так сказать сувенир на добрую память.
– Шульц подал рапорт о переводе, и его откомандировали в распоряжение высшего начальства. Вчера Шульц уехал. Что ты об этом скажешь?
– Скажу – чёрт с ним! Мне сейчас некогда заниматься судьбой майора Шульца. Когда прикажете выезжать?
– Завтра с утра. И помни, я целиком полагаюсь на твою распорядительность.
– Всё будет сделано как можно лучше.