Казанский собор грандиозен даже теперь. Очертания его сохранились во всем великолепии, и не беда, что местами красный кирпич обветшал и осыпался, а на стенах произросли заброшенные ветром семена, ставшие тоненькими деревцами. Но изнутри он осквернен мерзостью и запустением, столь свойственными нашему времени, поэтому как только монастырь передали православной церкви, все входы в Казанский храм, во избежание дальнейшего разорения, перекрыли, до того желанного — он не за горами! — дня, когда здесь опять раздастся зычный возглас иеродиакона: «Миром Господу помолимся», подхваченный ангельскими голосами сестер: «Господи помилуй».
За алтарем Казанского собора покоится прах почивших монастырских настоятельниц Софии, Евфросинии и Екатерины, которые своими горячими, неоскудевающими молитвами за землю русскую сохранили для нас шамординскую святыню, сберегли ее до сего дня. Но и другое Заступничество угадывается здесь, могучее и властное…
Когда в Казанском храме начали совершаться богослужения, сюда прибрела неизвестная богомолка и, признав себя находящейся в крайней нужде, попросила у монахинь 10 рублей. А чтобы это не было милостыней, оставила им в залог образ Казанской Божией Матери, оговорив, что когда изыщет возможность вернуть долг, заберет его. Женщина ушла и не вернулась, а икона начала мироточить и исцелять. Говорят, она жива до сего дня и прячется где‑то неподалеку, в каком‑то неведомом домишке, то ли на чердачке, то ли в чуланчике. Хочется верить, что когда пробьет Ее час, Пречистая вернется в Свой Храм, дабы всех нас, сирот казанских, утешить материнскою Своею милостью…
Когда батюшка Амвросий гостил в Шамордино, он принимал народ в зимней Троицкой церкви. Люд валил сюда валом с утра до ночи, и старец всех наставлял, благословлял, исповедовал, брал на себя скорби людские и грехи, даруя взамен облегчение и великую радость сердечную. Ныне от этого храма сохранился подвал, где сиротливо ржавеют два брошенных комбайна, да фундамент, настолько насыщенный духом преподобного, настолько несмываемо впитавший в себя старческие молитвы, что подходить к этим камням без сердечного трепета невозможно.
И наконец церковь при богадельне «Утоли моя печали», устроенная в честь иконы, принесенной в Москву казаками в 1640 году во царствование Алексея Михайловича. Церковка помещается на первом этаже бывшего больничного корпуса и по расположению напоминает скитскую: продолговатая зала ведет в квадратное пространство перед алтарем…
— Это наш кафедральный храм, — улыбаясь, говорит матушка Никона нам, нерешительно остановившимся в дверях — Ну что же вы? Проходите.