— Сейчас поем, и мне станет лучше, — сказала она, чтобы сломать неловкость.
Маттиас налил ей кофе.
— Ты забыла в моей комнате носок. Как ни странно, он не шерстяной.
Ничто в их поведении не намекало на произошедшее, разве что Маттиас прикрыл ладонью руку Торы и заговорщически подмигнул. Она ему улыбнулась, но промолчала. Он быстро убрал руку и продолжил завтракать. Поев, они разошлись по своим комнатам — собираться.
Когда Тора стояла у стойки администратора и ждала Маттиаса, зазвонил ее телефон. Это Гильфи. Знал бы он, что выделывала его мамочка прошлой ночью.
— Здравствуй, сынок, — сказала она, стараясь говорить естественно.
— Привет, — сказал он грустно и на некоторое время замолк. — Ну, я насчет того, что собирался тебе сказать… А ты где?
— Я в отеле «Рангау». У меня тут была кое-какая работа, хоть и выходные. А ты что, уже дома?
— Ага… — Снова пауза. — Ты когда вернешься?
Тора посмотрела на часы. Почти одиннадцать.
— Примерно к часу.
— О’кей. Увидимся.
— А почему ты не у отца? И где Соулей? — быстро спросила Тора, пока Гильфи не выключил телефон.
— Она еще с ним. А я уехал.
— Почему? Вы поссорились?
— Да вроде. Он первый начал.
— То есть? — Тора едва не открыла рот от изумления. Обычно Ханнес мастерски избегал ссор и до сих пор хорошо ладил с сыном, хотя Гильфи и понимал, что его отец не прирожденный артист разговорного жанра.
Мальчик вздохнул.
— Он вел себя так, будто хочет со мной поговорить, ну я и рассказал ему кое-что — думал, поймет… А он вдруг психанул и стал кричать. Зачем мне его кульбиты: сначала просит, чтобы я с ним поделился, а потом орет… Я не стал все это выслушивать. Я думал, он поймет…
Мысли Торы бурлили. Наверняка Гильфи, описывая поведение отца, сильно преувеличивал. Но что же произошло на самом деле? Она пожалела, что убедила Ханнеса поговорить с мальчиком, — похоже, он все испортил.
— Гильфи, из-за чего отец так взбесился? Из-за того же, о чем ты хотел поговорить со мной?
— Ага. — Дальнейшего объяснения не последовало. Что ж, остается только ждать, пока они увидятся; тогда она все наконец выяснит.
— Послушай, я уже еду. Обещаю, цирковых трюков не будет, поговорим спокойно. Никуда не уходи.
— Тебе надо вернуться до часу. Потом я должен уйти и встретиться с одними людьми.
С одними людьми? Встретиться? Так! Его втянули в религиозную секту!
Тора почувствовала боль в груди.
— Гильфи, не уходи никуда, пока я не вернусь! Ты понял?!
— Вернись до часу, — сказал он. — Папа тоже приедет.
Он сказал «пока» и отсоединился.
У Торы заколотилось сердце, и она чуть не закричала. Трясущимися руками набрала номер Ханнеса, но он был или вне зоны доступа, или отключил телефон. Но Ханнес никогда не отключал свой мобильный и, отправляясь спать, клал его на тумбочку у кровати — на случай вызова. Если Ханнес ездил гулять верхом, то всегда туда, где связь работала. Она подозревала, что после покупки мобильного ее бывший вообще никогда не бывал в местах, куда не доходит сигнал. Она набрала его домашний номер, но никто не ответил. Что же мальчишка натворил? Начал курить? Едва ли. Или он наркозависимый и хочет излечиться? Нет, быть того не может! Она бы обязательно заметила. Или он узнал о своих особых наклонностях и примкнул к движению в защиту сексуальных меньшинств? Нет, из-за этого ее бывший вряд ли бы так неистовствовал. Надо отдать Ханнесу должное, он без предрассудков. Кроме того, у Торы было ощущение, что Гильфи влюбился — в ту самую девочку, имя которой она все никак не могла запомнить. Нет, это не то… Подозрения, которые приходили ей в голову, становились все более абсурдными. Ладно, будь что будет.