— Гаральд, как и дед, постоянно ими занимался, перечитывал снова и снова, анализировал. Он полагал, что их автор, чтобы отомстить Крамеру за свою жену, сделал что-то ужасное. — Элиза посмотрела на Тору. — Вы знаете, кто такой Крамер?
Настал черед Торы кивать.
— Да, один из двух сочинителей «Молота ведьм». Я даже имела несчастье прочитать этот так называемый шедевр.
— Я не удосужилась, но знаю о книге все — в нашей семье этого трудно избежать. Так вот, Гаральда захватило желание выяснить, как именно тот человек поквитался с Крамером. Я ему говорила, что невозможно восстановить события частной жизни пятисотлетней давности, но он не соглашался и утверждал, что, если существует хоть малюсенькая вероятность, нельзя от нее отказываться. Поскольку в эту историю была замешана церковь, Гаральд рассчитывал найти что-нибудь в церковных архивах: церковь тщательно хранит свои документы. Для этого он и поступил на исторический факультет, а для большей убедительности выбрал охоту на ведьм темой своей будущей диссертации. Конечно, с таким двойным наследством — коллекцией деда в руках и его же страстью в крови — он добивался блестящих успехов.
— А дед к нему хорошо относился? — спросила Тора, зная ответ, но все-таки желая это подтвердить.
— О да! — сказала Элиза. — Они много времени проводили вместе. Гаральд всегда к нему тянулся. Когда дедушка лежал при смерти, Гаральд не отходил от него в больнице. Дед любил его гораздо больше, чем всех нас. Наверное, чувствовал, что Гаральд такой странный из-за того, что родители от него… как бы… отреклись. Интерес к истории брат перенял от деда, и они вдвоем постоянно погружались в этот мир.
— А его поиски к чему-либо привели? — спросила Тора.
— С помощью университета ему удалось получить доступ к архивам Ватикана, — пояснила девушка, — и после второго года обучения Гаральд почти на все лето уехал в Рим, где обнаружил письмо Крамера к папе римскому. Инквизитор просил полномочий для новой охоты на ведьм, поскольку, как он пишет, колдуны украли его бесценную рукопись, содержащую наставление по разоблачению и судебному преследованию ведьм. Он боялся, что сведения, содержащиеся в ней, могут быть использованы колдунами и ведьмами для своей защиты и помешают их разоблачению. Поэтому рукопись во что бы то ни стало надо вернуть обратно. Ответа Ватикана на его запрос Гаральд не обнаружил, но, поскольку Крамер больше не появился в Инсбруке, надо полагать, что ему отказали. Гаральд был невероятно счастлив. Он считал, что совершил открытие, найдя, что «самое дорогое» украли у Крамера и послали, как говорится в письмах, «прямиком в ад». Очевидно, речь шла о первом, рукописном варианте «Молота ведьм», про существование которого ранее не было известно. Брат сказал, что эта книга не идентична изданию, появившемуся год спустя, и в ней, предположительно, должны быть рисунки. Шпренгер еще не стал соавтором Крамера, и этот факт особенно интересовал Гаральда. Подлинный рукописный текст пролил бы свет на то, кто в действительности написал книгу. Некоторые ученые предполагают, что Шпренгер вовсе не приложил к ней руку.