Долг юриста и принятые в их сообществе этические нормы обязывают ее информировать органы власти о том, что может иметь отношение к совершенному преступлению. Таким образом, ей следует отклонить предложение и уведомить полицию, что Маттиас утаивает факты, связанные с расследованием убийства. С другой стороны, он ведь станет все отрицать, а ее собственное участие в деле на этом закончится. И кто от этого выиграет? В общем, ее моральная установка оказалась довольно гибкой. Тора посчитала, что во имя торжества гражданской справедливости она просто обязана держать рот на замке и, вооружившись новой информацией, сделать все возможное для раскрытия невиданного для ее страны преступления. Потомки ей будут благодарны… Все это Тора обмозговывала молча. Решение довольно-таки двусмысленное, однако лучшее из худшего. В своде этических норм наверняка должны быть учтены обстоятельства, когда цель оправдывает средства. А если нет, то пора менять этические нормы.
— Ладно, — объявила она. — Что бы ты ни сказал, обещаю никому не говорить, даже полиции.
Маттиас довольно заулыбался и хотел было начать свое откровение, но Тора добавила:
— Ты тоже пообещай: если этот секрет доказывает невиновность Хюги, а мы не сможем каким-нибудь способом предъявить это доказательство, то до начала суда над ним мы передадим информацию властям. И не скажем, что я об этом знала заранее. И…
Маттиас ее перебил:
— Умоляю, не надо больше «и»!.. — Он задумался, пристально глядя на Тору. — Согласен. Ты молчишь, а я извещаю полицию о письме в том случае, если у нас не получится подтвердить невиновность Хюги до суда.
Письмо? Еще одно? Это становится похожим на водевиль. Если, конечно, забыть про фотографии со вскрытия, которые тут же встали перед глазами Торы.
— О каком письме ты говоришь? — спросила она. — Я подтверждаю свое обещание.
— Вскоре после убийства мать Гаральда получила письмо, — начал Маттиас. — Именно оно всех убедило в невиновности подозреваемого. Его послали по почте, когда Хюги уже арестовали. Сомневаюсь, что полиция оказала такую любезность и отправила письмо за него, а если бы вдруг это произошло, они бы обязательно его сначала прочитали.
— И что там? — нетерпеливо спросила Тора.
— В содержании ничего особенного за исключением того, что оно очень неприятно для матери. И написано кровью. Кровью Гаральда.
— Ни хрена себе! — не сдержалась Тора. Получить письмо, написанное кровью мертвого сына, — это чудовищно! — Там есть подпись? Откуда известно, что это кровь Гаральда?
— Письмо на исландском и подписано именем Гаральда, но графолог установил, что почерк не его. Однако он не смог подтвердить это на сто процентов, потому что оно написано каким-то грубым инструментом. Это осложнило сравнение с образцом почерка Гаральда. Поэтому письмо и послали на дополнительную экспертизу, включая исследование крови. Результат неоспорим — это кровь Гаральда, смешанная с небольшим количеством крови птицы из семейства воробьиных.