«Скоро это кончится, – предрекал отец Бена. – Все Стаады в детстве были хороши. Он тоже, когда вырастет, потемнеет, станет щуриться на все вокруг и сделается обыкновенной свиньей в королевском свинарнике».
Но эти предсказания не сбылись. Бен стал первым Стаадом за несколько поколений, который в семнадцать остался таким же светловолосым, как был в семь, и мог за четыреста ярдов отличить ястреба от коршуна. И глаза его не щурились близоруко, а смотрели светло и ясно, и девочки заглядывались на него все так же.
Ему повезло.., и это тоже отличало его от других Стаадов, на которых неудачи так и сыпались, по крайней мере, в последние триста лет. Семья Бена надеялась, что он вытащит ее из благородной бедности. В конце концов глаза его не помутнели и волосы не потемнели. И принц Питер – его лучший друг.
Но потом Питера обвинили в убийстве отца и посадили в Иглу быстрее, чем Стаады успели сообразить, что это значит. Эндрю, отец Бена, был на коронации Томаса и вернулся оттуда весь в синяках.
«Я уверен, что Питер невиновен, – сказал тем вечером Бен за ужином. – Отказываюсь верить, что…»
В следующий момент он лежал на полу, в ухе у него звенело, а отец возвышался над ним с капающим с усов гороховым супом. Лицо его было пурпурным. Младшая сестренка Бена, Эммалина, разревелась на своем детском стульчике.
«Не упоминай в моем доме этого мерзавца», – сказал отец.
«Эндрю! – крикнула мать. – Эндрю, он же не понимает…»
Отец, обычно добрейший человек, повернул голову и свирепо уставился на мать:
«Помолчи, женщина!» – рявкнул он, и она испуганно замолчала. Даже Эммалина утихла на своем стуле.
«Отец, – тихо сказал Бен, – ты уже лет десять не трогал меня пальцем. Да и до того ты никогда не делал этого в гневе. Но я все равно не верю…»
Эндрю Стаад предостерегающе поднял палец:
«Я велел тебе не упоминать его имени. Бен, я очень тебя люблю, но если ты еще раз назовешь это имя, ты покинешь мой дом».
«Не назову, – сказал Бен, поднимаясь, – но только потому, что люблю тебя, отец, а не потому, что боюсь».
«Прекратите! – голос миссис Стаад был испуганным. – Я не желаю, чтобы вы так говорили друг с другом. Вы что, хотите свести меня с ума?»
«Нет, мама, не беспокойся, уже все, – сказал Бен. – Правда, папа?»
«Все. Ты очень хороший сын, Бен, но не упоминай этого имени».
Хотя Бену было семнадцать, Энди по-прежнему считал его ребенком и не хотел говорить с ним о некоторых вещах. Он удивился бы, если бы узнал, что Бен отлично понимает, почему он так сердит.
Прежде чем случились события, о которых вы уже знаете, дружба Бена с принцем улучшила положение Стаадов. Их ферма была когда-то очень большой, но на протяжении ста лет они были вынуждены продавать земли кусок за куском. Осталось всего шестьдесят акров, большей частью заложенных.