«Бен, – прошептал он, поднимая салфетку. – Я знал, что ты это сделаешь. Спасибо, дружище. Спасибо».
Первое, на что Питер употребил салфетку – вытер слезы, которые полились по его щекам.
В двери открылся глазок. В нем одновременно, как две головы Флеггова попугая, возникли двое стражников, прижавшихся друг к другу щетинистыми щеками.
«Мальчик не забудет вытереть носик?» – осведомился один издевательски-тонким голосом.
«Мальчик не забудет вытереть кашку с рубашки?» – подхватил второй и загоготал. Но Питер не смотрел на них и не переставал улыбаться.
Что-то в этой улыбке заставило стражников прекратить шуточки. Скоро они закрыли глазок.
Следующую салфетку принесли в обед.
Потом – на ужин.
Салфетки продолжали приносить три раза в день в течение пяти лет.
Кукольный дом прибыл на тридцатый день правления Томаса Светоносного. В это время у дорог уже появились первые вестники весны – цветы, что у нас зовут васильками. И тогда же Томас подписал указ о введении нового налога на фермеров, который вскоре прозвали Черной Податью. По пивным загуляло новое прозвище короля:
Томас Налогоносный. Налог был больше прежнего не на восемь, даже не на восемнадцать, а на восемьдесят процентов. Томас вначале сомневался, но Флегг быстро его уломал.
«Они все равно утаивают большую часть доходов, – говорил он, – а так мы возьмем с них хотя бы малую часть».
Томас, голова которого гудела от выпитого накануне, кивал с выражением лица, которое считал мудрым.
Питер тем временем боялся, что кукольный дом за эти годы мог потеряться. Так едва не случилось. Бен Стаад поручил поиски дома Деннису, и тот после нескольких дней бесплодных поисков обратился к отцу – единственному, кто мог помочь в таком серьезном деле. Только через пять дней Брендон смог отыскать домик в маленькой комнате на девятом ярусе западной башни, под серым от времени покрывалом, изъеденным молью. Дом сохранился в неприкосновенности, и Брендон, Деннис и приставленный к ним Пейной солдат три дня удаляли из него острые предметы. Наконец двое парней с превеликой осторожностью подняли дом по трем сотням ступенек на вершину башни. Бесон шел следом, чертыхаясь и угрожая страшными карами, если они уронят ношу. Пот тек с парней рекой, но они молчали.
Когда домик внесли в камеру Питера, он вскрикнул от неожиданности – не только потому, что почти потерял надежду увидеть его, но и потому, что одним из несших его парней оказался Бен Стаад.
«Тише!» – блеснули глаза Бена.
«Не смотри на меня слишком долго!» – ответил взгляд Питера.
После всех своих советов Пейна изумился бы, увидев здесь Бена. Но он забыл, что вся мудрость стариков бессильна против юного сердца, если оно доброе и храброе. А сердце Бена было именно таким.