«И сколько это стоит?»
«Я думаю, три золотых».
«У меня нет денег».
«Зато есть богатые приятели».
«Уже нет, – сказал Питер. – Я просто получил услугу за услугу».
«Тогда сиди на полу, пока не отморозишь задницу, и черт с тобой!» – рявкнул Бесон и быстро вышел. Тоненький ручеек золотых иссяк, и это на неделю привело его в дурное настроение.
Питер подождал, пока закрылись все замки и запоры, и приподнял плетеный коврик. Под ним лежал клочок бумаги не больше почтовой марки с буквами, настолько маленькими, что Бен, должно быть, писал их с помощью увеличительного стекла.
«Питер, уничтожь это, когда прочтешь. Я не верю, что ты это сделал. Деннис тоже. Я люблю тебя, как и раньше. Если тебе что-то понадобиться, обратись ко мне через Пейну. Не сдавайся».
Глаза Питера наполнились слезами благодарности. Я думаю, настоящая дружба всегда стоит благодарности – слишком часто мир похож на суровую пустыню, и похоже на чудо, что в нем все же вырастают цветы.
«Старина Бен! – шептал он снова и снова, не в силах вымолвить что-то еще. Старина Бен!»
Впервые он подумал, что его план при всей безумности имеет шанс на успех. Потом он подумал о записке. Бен рисковал жизнью, когда передавал ее. Он не был принцем и вполне мог быть казнен. Если бы Бесон или его шакалы обнаружили бумажку, они наверняка нашли бы, кто ее подбросил, и путь старины Бена к плахе оказался бы очень коротким.
Поэтому Питер не колебался: зажав записку между большим и указательным пальцами, он съел ее.
Я думаю, вам уже понятно, каким образом Питер намеревался бежать, потому что вам известно больше, чем Пейне. Но пришла пора рассказать об этом подробнее. Он хотел использовать нитки из салфеток, чтобы свить веревку. Я знаю, многие из вас рассмеются, услышав это.
«Нитки из салфеток, чтобы спуститься с высоты триста футов! – скажут они. – Или ты, сказочник, сошел с ума или Питер!» Ничего подобного. Питер отлично знал высоту Иглы и знал, что нельзя брать из каждой салфетки слишком много ниток. Какая-нибудь прачка может заметить это, сказать подруге, и так это дойдет до… Бесона. Питер не боялся: тупой сторожевой пес.
Дойдет до Флегга.
Флегг убил его отца…
…и Флегг наблюдает за ним.
Конечно, Питер думал о многом: о затхлом запахе салфеток, о том, кто удаляет с них гербы, – один человек или новый для каждой партии. Но больше всего он думал о том, сколько ниток брать из каждой салфетки. Наконец он решил задачу.
«И все равно, – скажете вы, – разве можно сплести из ниток веревку, достаточно прочную, чтобы выдержать сто семьдесят фунтов? Нет, похоже, что ты шутишь!» Но те, кто так думает, забывают про кукольный дом… – и про ткацкий станок в нем, такой маленький, что отлично мог ткать нитки из салфеток. Из него убрали нож для обрезки ткани, но все остальное осталось и работало.