- Ну, выкладывай своё дельце.
- Понимаешь, я вчера встретился с одним чеком…
- С кем? – не понял Дино.
- С чеком. С человеком. Только никто так сейчас не говорит. Ты чего, Снегин, замшел, как пень в этой норе? Нулевые на дворе и выражаться нужно согласно нашему продвинутому времени. С чеком, с кренделем, с перцем. Ничего, - он снисходительно улыбнулся, - мы с тобой ещё наверстаем упущенное. Восстановим, так сказать, пробелы в твоём развитии, ископаемое. – И, посмотрев на часы, протараторил: - Всё, всё, всё, давай о деле! У меня времени в обрез. Короче, мне нужны все материалы о неком Дарченко и, в частности, о его экспедиции на Кольский полуостров.
- Это не ко мне, это тебе в соседний отдел надо.
Лицо Игоря скорчилось в просительной гримасе.
- Хорошо, пойду челом бить к Брониславе Яковлевне, - послушно произнёс архивариус.
– Только…
- Дин, - взмолился Завадский, - у меня нет времени. Давай-давай.
Дино махнул рукой. Бог с ней, с этой бюрократией, надо же помочь свежеобъявившемуся другу.
Глаза слипались. Игорь сам не заметил, как задремал.
- Вот, - вывел его из забытья голос. Перед ним стоял смущённый Дино и протягивал тоненькую коричневую папку.
- И это всё? – удивился Завадский. Он был уверен, что придётся столкнуться с томами уголовного дела, допросов и отчётов по экспедиции.
- Вроде как остальные документы сожгли, когда немцы к Москве подходили, - честно выложил Дино всё, что удалось узнать.
- Ты уверен? – недоверчиво спросил Завадский. – А то знаю я вашу систему.
- А ты в чём-нибудь сам уверен в наше время?
Игорь вспомнил ночной разговор на яхте. Если до этого он и был в чём-то уверен, то сегодня всё казалось иначе. Всё, что до этого казалось незыблемым, крепко стоящим на ногах, могло исчезнуть и превратиться в прах. Даже в театре, под слоем грима, престарелая травести смешна и омерзительна и ей быстро находят замену. Сегодня ты поймал свою волну, летишь, разбрасывая брызги своего обаяния, подставив лицо опьяняющему бризу славы. А назавтра, сбитый вымпельным ветром свалишься с гребня волны, с шумом и брызгами, летящими во все стороны. А всенародная любовь, ещё недавно бывшая такой кричащей и навязчивой, как молоденькая фанатка, разворачивается спиной и удаляется к другому объекту страсти. А то ведь может ещё и ноги вытереть да плюнуть сверху!
Ох, как ему хотелось, чтобы весь этот бред с красным оккультизмом именно им и оказался. Чушью собачьей! Но журналисткое любопытство брало верх. Приходит новое время, вознося новых героев. Молодёжь напирает сзади. Как там у Чехова, “задние тоже хочут”? Нет, Завадский, уж эту возможность ты не упустишь! Попал на гребень волны, попробуй здесь и закрепиться!