— Нормально, — сказал он. — Побаливает там и сям, а так — нормально.
— Правда?
Внезапно его радость как ветром сдуло. Появилась знакомая грызущая боль в желудке.
— А тебе в самом деле интересно, как я себя чувствую?
— А почему бы нет?
Ему было слышно, как она вздохнула:
— Это было очень мужественно с твоей стороны, я тобой горжусь. В газете написано, что ты спасал людей с опасностью для собственной жизни.
— Никого я не спасал! Что еще за бред!
— Я только хотела узнать, не ранен ли ты.
— И что бы ты сделала, если бы я был ранен?
— Что бы я сделала?
— Если бы я был ранен? Или вообще помирал? Что бы ты стала делать?
— Почему ты злишься?
— И не думаю. Я просто спрашиваю. Я хочу, чтобы ты вернулась домой. Ко мне.
— Ты знаешь, что этого не будет. Я просто хочу, чтобы мы могли нормально разговаривать.
— Ты же не даешь о себе знать! Как мы можем нормально разговаривать, если я даже не знаю, где тебя искать?
Он услышал, как она снова вздохнула. Почему-то это его разозлило.
— Мы можем встретиться, — сказала она. — Только не у меня дома. И не у тебя.
То, что он сказал в ответ, не было стопроцентной правдой. Но он и не солгал.
— Есть целый ряд вещей, о которых мы должны поговорить. Чисто практические вопросы. Если хочешь, я могу приехать в Мальмё.
Она помедлила с ответом.
— Только не сегодня, — сказала она. — Но завтра я могу.
— Где? Поедим вместе? Я теперь не знаю в Мальмё ничего, кроме «Савоя» и Центрального вокзала.
— В «Савое» цены бешеные.
— Тогда на Центральном. В котором часу?
— В восемь?
— Я приеду.
Он услышал короткие сигналы отбоя. И посмотрел в зеркало на свою изуродованную физиономию.
Рад ли он? Или просто взволнован?
Он не мог понять. Мысли в голове совершенно перепутались. Он вдруг увидел себя в «Савое», но почему-то не с Моной, а с Аннет Бролин. И хотя Аннет оставалась по-прежнему прокурором в Истаде, она была теперь негритянкой.
Он оделся и пошел к машине, даже не выпив кофе. Ветер совершенно стих. Опять стало теплее. С моря в город наносило последние клочья влажного тумана.
Когда он пришел в управление полиции, каждый счел своим долгом подойти к нему, улыбнуться и хлопнуть по плечу. Эбба обняла его и вручила банку грушевого варенья. Он был смущен, но в то же время это ему льстило.
Хорошо бы Бьёрк был тут, подумал он. Тут, а не в Испании.
Это же как раз то, о чем Бьёрк мечтает. Скромный героизм полицейских…
В полдесятого утра Валландер вновь погрузился в текучку. К этому времени он уже успел наорать на директора лагеря за полное отсутствие контроля над вверенным ему учреждением. Маленький кругленький директор, по всей видимости, безвольный и ленивый, яростно защищался, утверждая, что все предписания Иммиграционного управления он выполняет безукоризненно.