Он попытался утешить себя тем, что она хорошо выглядит, ей весело, она раскована и радостна. Такой она была только в раннем детстве. Но единственное, о чем он мог думать, — это о собственной катастрофе.
Курт Валландер. Несчастный полицейский с несложившейся семейной жизнью. Теперь он опаздывал. Может быть, Мона уже повернулась на каблуках и ушла? Она была пунктуальна и ненавидела ждать.
Особенно его.
Он побежал по перрону. Ярко-красный тепловоз шипел, как разъяренный хищник.
Он так торопился, что споткнулся на ступеньках ресторана. Коротко стриженный вышибала смотрел на него ледяными глазами.
— И куда ты собрался? — спросил он лениво.
Его сразил вопрос. Он сразу понял, что парень имел в виду. Вышибала решил, что он пьян, и не хотел пускать его в ресторан.
— Я договорился поужинать с женой.
— Зря договорился. Иди-ка лучше домой.
Курт Валландер ощутил ярость.
— Я полицейский! — заорал он. — И я не пьян, мало ли что тебе показалось. Пропусти меня сейчас же, говорю добром.
— Поцелуй меня в жопу! — сказал вышибала. — Иди, пока я не позвал легавых.
Он почувствовал, что сейчас ударит наглеца, но сумел взять себя в руки. Он вынул свое полицейское удостоверение.
— Я же тебе говорил, что я полицейский, — сказал он, — и я совершенно трезв. Просто поскользнулся. К тому же меня и в самом деле ждет жена.
Вышибала подозрительно изучал удостоверение. Потом вдруг просиял.
— Я тебя узнал, — сказал он, — ты был вчера на ТВ.
Хоть какой-то прок от телевидения, подумал Курт.
— Я целиком на твоей стороне, — сказал вышибала. — Целиком и полностью.
— В каком смысле?
— А в том, что давно пора окоротить этих понаехавших. Пускаем в страну всякое дерьмо, а они наших стариков убивают! Ты прав — надо гнать их к черту отсюда. Пинком под зад.
Курт Валландер понял, что спорить бесполезно. Он слабо улыбнулся.
— Теперь неплохо бы и поесть, — сказал он.
Охранник открыл перед ним дверь.
— Но ты понял, что с ними надо быть настороже?
— Ясное дело, — сказал Валландер и вошел в ресторан. Он повесил пальто и огляделся. Мона сидела у окна с видом на канал.
Он втянул живот, насколько смог, провел рукой по волосам и подошел к ней.
Все пошло наперекосяк с самого начала. Он понял, что она заметила пятно на пиджаке, и разозлился.
И не знал, удалось ли ему это скрыть.
— Привет, — сказал он и сел напротив нее.
— Как всегда, опаздываешь, — сказала она. — Как ты растолстел!
Сразу же принимается его оскорблять. Никакой любви. Ни даже просто дружелюбия.
— А ты такая же, как всегда. Где это ты так загорела?
— Мы были неделю на Мадере.
Мадера. Сначала Париж, потом Мадера. Их свадебное путешествие. Гостиница, балансирующая на скале, крошечный рыбный ресторан на берегу. И она там была с кем-то еще.