Хозяин оттолкнул и продолжил вымещать свои чувства.
Разрыдалась, не надеясь, впрочем, что он пожалеет. Плакала в голос, даже не пытаясь умолять, просить пощадить, не забивать до смерти.
Но всё внезапно кончилось. Больше никаких ударов, только тупая боль в спине, ногах, руках, боку…
Я осторожно отняла руки от лица и сквозь пелену спутанных волос взглянула на хозяина. Его глаза тоже были обращены на меня.
Кажется, приступ ярости схлынул, только губа подёргивалась.
На что-то пристально смотрел. На моём лице.
Проведя рукой по щеке, смахнула слёзы. Прикосновение отозвалось болью – последствия пощёчины и падения.
- Я не могла, поймите, не могла, - с трудом села на колени. – Я не предавала, не использовала вас. Просто я живой человек и тоже чего-то хочу или не хочу. А ребёнок… Дети должны рождаться по взаимному согласию. Не для того, чтобы их продавали. А мои были бы рабами. Я вас очень ценю, вы самый лучший хозяин…Но я не могу от хозяина, как собака…
- Убирайся, уйди, чтобы я тебя не видел, - глухо пробормотал норн. – А то убью. Или ещё хуже. Не хочу тебя покалечить.
Уже в дверях он обернулся и спросил:
- Кто давал тебе капли в первые месяцы? За ворота тебя не выпускали.
- Простите, но я не скажу.
- Ты никогда ничего не говорила, даже о себе, когда я пытался узнать! И сейчас решилась признаться только под угрозой неизбежного наказания. А так бы всё смотрела и лгала? Права, тысячу раз права снэрра Джованна, - я слишком мягок к тебе, не могу даже наказать. Потому что это не наказание, Лей.
Хозяин покачал головой, а потом, внезапно выхватив кинжал, со всей силы вогнал его в дверной косяк.
Когда норн ушёл, оружие так и осталось в плену дерева, воткнутое по рукоять. Я, как зачарованная, смотрела на него, понимая, что в удар были вложены все клокотавшие в хозяине чувства. Норн действительно пожалел.
Доковыляв до подвала и приложив к синяку на щеке лёд, ожидала, что вот сейчас появится управляющий или кто-нибудь из слуг и наденет на меня ошейник хыры.
На кухне мне посочувствовала
Карен, перебинтовала руку, напоила вкусным крепким чаем, явно, не для служанок, без лишних расспросов предложила обработать ранки и ушибы. Конечно, зачем спрашивать, если никто, кроме хозяина, так избить не мог.
Оказалось, всё не так страшно, во всяком случае, шрамов не останется.
- Он будто с ума сошёл, чуть не убил двоих хыров. Одному парню руку сломал за то, что был неповоротлив, - сообщила Алоиз, тоже вдруг проникшаяся ко мне сочувствием. – Как зверь. Что случилось-то? Это из-за тебя? Всегда смотрел так ласково, баловал – а тут вдруг…