Норн поинтересовался, что я чувствую. Предпочла промолчать: мужчине неприятно такое слышать. Особенно после такой страсти в постели. Снова причиню боль, только на этот раз раню самолюбие.
- Я тебя отпускаю, - вздохнул хозяин, снова откидываясь на подушки. – Чего, собственно, ещё ожидать? Нужно было подождать, а я ещё больше напугал. Не смог сдержаться. Спокойной ночи. Завтра с утра не забудь подогреть молоко для Мирабель. Встаю в восемь, если что, разбуди. Иди! И конфеты забери, скажешь потом, какие вкуснее.
Будить не пришлось, проснулся сам. Умылся, позавтракал, пожелал доброго утра супруге и уехал во дворец. Вечером к себе не позвал. Кажется, ночевал у госпожи. Наутро она ничего не сказала, а я не спрашивала. Счастливой не выглядела – значит, не понравилось. Хотя, не сомневаюсь, чтобы норн был нежен с женой.
Неделя бежала за неделей.
Я постепенно успокоивалась, перестала вздрагивать при звуке шагов хозяина, редкая близость (тут он держал слово) теперь вызывала просто апатию. Будто мне снова семнадцать. Ни разу не оставалась до утра, хотя он никогда не запрещал, даже хотел иного. Молча.
Конфеты, шоколад, леденцы, засахаренные фрукты – всё это с завидной регулярностью возникало у меня в комнате. Я ела, хотя знала, от кого. Пару раз поблагодарила, но по реакции норна поняла, что не стоило.
В конце месяца норина Мирабель неожиданно попросила быть ласковее с хозяином:
- Ты его торха, он покупал тебя для любви. Я не желаю так часто исполнять супружеский дол – а приходится. Пожалуйста, веди себя, как прежде.
Мне снова дозволили бывать в городе, поэтому решила нанести визит вежливости Тьёрну. Он служил у барона Роналда альг Сомаарша, но я надеялась, что маг не съехал из «Танцующей лошади». Не хотелось бы справляться о нём в доме барона: могли что-то заподозрить. Разве что дать какому-то мальчишке монетку, чтобы тот выследил Тьёрна.
Было одно «но» - одну меня не отпускали. С Карен тоже – только с мужчинами. Никаких красных нитей, но вечно на глазах: хозяин опасался, что сбегу. Жили бы в провинции – из замка бы не выпустил, а тут легче. В Гридоре солдаты, агейры – самой не выбраться.
Единственная возможность – сопровождать куда-то госпожу, а потом отлучиться под надуманным предлогом. Только норина Мирабель нигде не бывала: всё ещё переживала из-за нерождённых детей. Спасибо Тьёрну, не замкнулась в себе и не рыдала. Но улыбалась редко.
Оставалась надежда, что она поедет на день рождения к подруге: приглашение госпожа получила, отказа не отправила.
Беспокоило и то, что содержимое бутылочки уменьшалось.