На кухню вошла служанка, покосилась на меня – жалкое, наверное, зрелище – и свысока протянула:
- Вот дура-то! Ты совсем сбрендила, на кого руку подняла?! Что, до сих пор себя свободным человеком считаешь? Нет, вы только гляньте на нее: торха посмела вякнуть на норна! Никто не слышал, сильно она верещала, когда её по спине и мягкому месту полосовали? Я наверху была, не видела, - похожа, она искренне сожалела о том, что пропустила моё истязание.
Со служанками у меня сложились неоднозначные отношения: одни мне сочувствовали, другие игнорировали, третьи общались только по делу, а были такие, как Снель, которые меня презирали.
- Ну, так как, зеленоглазая, хорошо ты вокруг столба голым задом крутила?
Снель подошла ко мне и, дёрнув, задрала край балахона.
- Что, так в постели хозяину нравишься, что он и не высек тебя толком? – недовольно пробурчала она. – Раз сидишь, то и зад цел. Неужели ни разу не ударил? Покажи-ка!
Я воспротивилась её попытке приспустить нижнее белье, больно ударив по руке.
- Если я и вещь, Снель, то не твоя! – злость осушила глаза, отогнала мысли о самоубийстве. – Ещё раз прикоснешься – выцарапаю глаза.
- Ишь, какая смелая! – служанка, тем не менее, предпочла отойти.
Я догадывалась об одной из причин, по которой Снель ко мне придиралась: ей не нравилась моя близость с хозяином. Будто бы мне это доставляло удовольствие! Да я бы с радостью уступила место в его постели, только от меня это не зависело.
А ещё я была красивее, чем Снель, а последняя – девушка крайне завистливая. Не могло не вызывать в ней глухую злобу и то, что Сара прощала мне мелкие оплошности, а с неё требовала по полной.
Налив себе вишнёвой настойки, Снель продолжала разглагольствовать на тему: «Каждый человек должен знать своё место». Неизвестно, сколько это бы еще продолжалось, если бы на кухню не вошла экономка.
- Так, это еще что такое? – недовольно сдвинула брови Сара, покосившись на опорожненную на треть бутылку. – Выпиваешь среди бела дня, когда в комнатах работы немерено? Метёлку в зубы – и сметать пыль на третьем этаже!
- А ты, - она ткнула в меня пальцем, - переоденься и к хозяину в кабинет. Настоятельно советую поторопиться.
Кое-как преодолев пять лестничных пролетов, заползла в свою комнатку, затеплила свечу (без нее в этом «каменном мешке» ничего не видно) и нацепила на себя сменный наряд торхи. Мельком глянула на себя в кусочек зеркала, намертво закрепленный на стене, и пригладила растрепанные волосы.
На виске красовался пунцовый синяк, губа кровоточила, пряди спутались и торчали в разные стороны – та ещё красавица!