Воспользовавшись тем, что норн отвлёкся, Трувель попыталась бежать через «чёрный ход». Но солдаты схватили её и швырнули под ноги хозяину.
- Итак, кто её продал? – он взвёл курок, приставив дуло ко лбу белой, как простыня, Трувель.
- Норн. С чёрно-палевыми волосами. Он пришёл, предложил хорошую девочку… У нас пристойное заведение, именитые клиенты есть.
- Без тебя оно станет ещё более пристойным.
Хозяин без всякого сожаления всадил в неё пулю и брезгливо смахнул носовым платком брызги крови с одежды. Равнодушно переступил через труп и велел записать имена посетителей публичного дома. Те с облегчением вздохнули. Получив разрешение одеться, они по очереди подходили к конторке, оставляли на листке свою фамилию и под конвоем солдат поднимались наверх, чтобы привести себя в порядок и стрелой слететь вниз по лестнице.
Хозяин некоторое время наблюдал за ними, а потом подошёл ко мне.
Я непроизвольно вжалась в спинку дивана, готовясь к побоям. Взгляд сам собой сосредоточился на окровавленном прикладе ружья. Сейчас меня тоже ждёт знакомство с этим оружием…
- Зеленоглазка, тебе нехорошо?
Он протянул руку, я рефлекторно закрыла ладонью лицо, казалось, став единым целым с диваном.
Положив ружьё, хозяин сел, отпихнув труп мага, и притянул меня к себе.
- Тише, успокойся, всё позади.
Аккуратно усадив на колени, он обнял меня, свободной рукой гладя по волосам. Пытался успокоить и добился успеха: я перестала дрожать.
- Ты того норна видела?
Я кивнула.
Честно, я не хотела утыкаться ему в плечо, но так вышло. Хозяин спас меня и сейчас расспрашивал таким мягким тихим голосом.
- Ты его знаешь? – он приподнял мой подбородок, чтобы видеть глаза. – Не бойся, скажи. Тебе абсолютно ничего не грозит.
Но как я могла сказать ему, что в публичный дом меня продал его друг? Он ведь решит, что я оговариваю Шоанеза. Что стоит слово торхи? Да, хозяин меня по-своему любит, но как вещь. Друг для него, безусловно, дороже.
Я вздохнула и помотала головой.
- Хорошо, опиши его.
- Там было темно, хозяин, я слышала только голос.
- Лей, почему ты снова начала дрожать?
Я не знала, что ответить. Не правду же: что я лгу и боюсь наказания за правду больше, чем за ложь?
Он снова погладил меня по волосам:
- Хорошо, потом. Сейчас ты слишком напугана. Завтра утром подробно обо всём расскажешь.
Хозяин встал, взял меня на руки и, отдав необходимые распоряжения на миосском диалекте (что-то о трупах и заведении, я ещё плохо понимала араргский), вышел на улицу. Усадил на лошадь, сел сам и кивком поблагодарил солдата, принёсшего забытое ружьё.