– Добрый вечер, Константин Андреевич. Вот, звоню.
– Пришла и говорю, – съязвил Максимов. – Почему не в офисе?
– Помилуйте, Константин Андреевич, – взмолился Олежка. – Я закончил по вашей теме двадцать минут назад. Пока до офиса дойду – седьмой час будет. Чего издеваться-то?
«Только мне положено перерабатывать», – печально подумал Максимов.
– Да и страшно там было, – осмелел Олежка, – вьюга злилась. На мутном небе мгла носилась. Луна, опять же, как бледное стекло.
– Очень артистично, – передразнил Максимов. – Докладывай.
– Опрошены потенциальные свидетели. Маловразумительная тетушка в киоске «Роспечати» остро отреагировала на потерю мной борсетки, предположительно в «Ладе» белого цвета, управляемой прекрасной незнакомкой. Предложила войти в контакт, в смысле, в киоск, налила чаю из термоса. По ходу оживленной и продолжительной беседы выяснилось, что никакой белой «Лады» тетушка не видела, прекрасной незнакомки – тем более, а напоив чаем, зачем-то потребовала мои документы, в чем ей было недвусмысленно отказано.
– Переходи на телеграфный стиль общения, – нетерпеливо перебил Максимов.
– Слушаюсь, Константин Андреевич. Охранник ресторана «Голодный волк» не стал вникать в мои проблемы, а сразу предложил съездить в одно место.
– В какое?
– В ухо. Но я отказался, мне нельзя – наследственный отит. Охранник магазина автозапчастей предложил примерно то же – но в более приемлемой и обтекаемой форме. Разжиться информацией не удалось. Продавщица киоска «Куры гриль», чье окошко выходило аккурат на место стоянки «Лады», кое-что сообщила. В машинах отечественного производства эта симпатичная девушка разбирается мало, но до четырех считать умеет, именно столько передних фар и насчитала на «Жигулях». Две слева, две справа. Машина не очень старая. Можем допустить, что имеем дело с шестой моделью. На окне – чертенок. За рулем – неподвижный женский силуэт.
– Прямо-таки неподвижный, – не поверил Максимов.
– Ну, почти. Она сидела, откинув голову на подголовник, – светлые волосы, возможно, рыжие, воротник мутоновой шубки, плотно облегающий шею. Лица она почти не запомнила, да это и немудрено – расстояние все-таки метров двадцать, и снежок падал, много через него увидишь? Смотрела предположительно туда, где поворот от Казакова в нашу подворотню. А-а, Константин Андреевич, чуть не забыл – женщина курила!
– Сидя неподвижно, – хмыкнул Максимов.
– Так она и сидела неподвижно, – горячо уверял Олежка. – Девица точно отметила этот факт! А огонек сигареты перемещался. Забавно, говорит, было наблюдать – словно робот какой-то курит.