Водка отходить начала. Боль давит. Две медсестры с солидными бюстами (под белыми халатами особенно хорошо видными) хихикают, анкету заполняя. Я им говорю: «Сделайте морфий, умираю от боли!» Они – в смех: «Вы на себя посмотрите, какой вам морфий!.. У вас же минимум пять промилле в крови!» – «Умираю, болит, прошу как коллег!» Они пошушукались и говорят: «Вот, только кодеин в каплях дать можем!» – «Спасибо огромное, только больше накапайте. И нет ли у вас случайно еще и ноксирона?» – «Какого еще ноксирона?» – «Ну, снотворного… Чтоб лучше уснуть…» – «Что, вечным сном уснуть хотите?.. Не спорьте, а то вообще ничего не дадим!»
Я с испугу заткнулся, но потом все-таки не выдержал, вякнул: «Сколько-процентный раствор кодеина даете, если не секрет? Я ваш коллега, врач-гинеколог». «А, врач-гинеколог, ха-ха-ха да хи-хи-хи…» – грудями трясут над лицом. «Дайте скорей сто капель, а то боль измучила, сил нет…» – «Ах, все мужчины трусы, от укола в обморок падают!» – «Я не упаду. Можете капли прямо в вену пустить. Где у вас жгут?» «Кого жгут? Где жгут?» – хихикают и округлыми задами прямо в руки просятся. А тронул – так взвились: «А, медперсонал трогать!.. Все врачи – подлецы, и вы такой же!»
Наконец одна сестричка рюмку с кодеином несет, другая сигарету тлеющую протягивает – в рай попал!.. Выпил, закурил и начал им про одного психиатра-академика рассказывать, который на лекциях всегда говорил, что если бы он был женщиной, то целый день игрался бы со своими грудями и этим бы в конце концов достиг нирваны. «Размечтался! – оживились, смеются. – Пусть с тем играется, что у него между ног!..» – «А что у него между ног?» «То же, что у всех вас…» – с какой-то брезгливостью говорят и друг на друга странно посматривают. Потом нирвана меня самого сморила, в лучший мир перенесла… Правильно обдахлоз Фриц шутит – лучше наркотика может быть только сильный наркотик… Очнулся в палате. Нога – на месте и даже тщательно помыта. Боль – кодеин – покой… Боль – кодеин – покой… Сестрички капали дня три, а потом сказали: «Хватит!» – дали костыли, рецепт – и выписали. Хорошего понемножку. И на том спасибо.
Пока в больнице лежал – много нового по телевизору узнал. Политики совсем с ума посходили, а главный псих – зеленый министр экологии, Юрген Триттин, который мечтает все атомные станции закрыть. Вид у министра дикий, будто только из дурдома. На Ницше поздней поры похож: усы топорщатся, взгляд исподлобья, пронзительный. И упрям очень: если что задумал – обязательно сделает. Станции закрыть не удалось. Теперь хочет двенадцать миллионов из бюджета взять – туннельчики под трассами проложить, чтобы беременные жабы могли беспрепятственно из лесов в болота рожать ползать, а то их машины сильно давят, популяция гибнет и число мошкары растет.