Потом зашипела Челюсть: «Я вас, кажется, предупреждал – вот, у меня записано, 28 января сего года, в 11:48. Я вам говорил… Теперь пеняйте на себя. Виза у вас еще на четыре недели. Больше визу продлевать не намерен, потому что ваш месячный доход лежит ниже нашего прожиточного минимума». «Помилуйте, вот он я, жив, чего вам еще, чем не минимум?..» – отвечаю. «Это нам все равно, что вы живы, – говорит проклятая Челюсть. – У нас граница в месяц на человека в тысячу марок определена, а у вас и шестисот не набирается, если все ваши так называемые нерегулярные доходы на 12 месяцев поделить. Значит, по нашим законам вы мертвы. И через месяц будьте любезны покинуть Германию!» – «Живым или мертвым?» – «Нелегальное нахождение мертвого тела на территории Германии так же запрещено, как и живого. Притом сейчас все ужесточено. Видали, что в Америке ваши коллеги сделали?» – отвечает.
Я – в панику: «Какие они мои коллеги?» – и давай юлить и врать: мол, как раз вчера картины продал, вот-вот деньги придут, и от дяди-богача на днях перевод ожидается, и товарищ долг вернуть должен, и богатая невеста намечается… Челюсть посмотрела-посмотрела, губами пошлепала, плешь почесала, на часы взглянула – на обед пора – и дала три недели: если за это время выписки из банка не принесу, изволь выметаться. «Из какого банка я их тебе принесу, если счет давно закрыт за ненадобностью? – думаю. – И куда выметаться, скажи на милость?.. В Совок?.. Отвык, не выдержу…» Пообещал ему, что все бумаги представлю, и убрался прочь.
Иду и думаю, что дальше делать. И здесь тошно, и в Совке отвратительно. Валаамов баран на прокрустовой койке под дамокловым ножом – вот кто я теперь. Тяни-толкай, жизнью затраханный… Маламзя ползучая, фистула!..
Возле ратуши обдахлоз Фриц с друзьями встретился. Все радостные, возбужденные, красные, опухшие – только что героином в медпункте заправились, теперь траву курят и о мусульманстве дискутируют: разрешает ли ислам опиум глотать – или только курить?.. И меня заставили что-то с зеркальца через трубочку занюхать. Сразу расцвело все вокруг. Жарко стало. Тиннитус замолк. Полегчало на душе. Поделился с Фрицем своей проблемой, а он смеется и между затяжками советует: «А ты сдайся в азюль, как Заратустра. Скажи: русская мафия достает, КГБ мучает, милиция гонит…» – «А за что гонит?» «Мало ли причин?.. Хоть бы за то, что ты переводчиком у немцев в концлагере служил…» – смеется.
Потом начали шумно легализацию наркотиков обсуждать: дескать, почему бы и не дать нам, народу, всю эту кокаморфихуану в свободную продажу? Всем будет лучше! Пошел в аптеку, шило – в жилу, и все нормально!.. И чем шнапс от гашиша отличается? Ничем, только от шнапса человек шалеет, дичает и все вокруг крушит и убивает, а от гашиша становится вежливым, ласковым, добрым и неагрессивным. И здравые доводы приводят: зашел в аптеку – купил – ушел, огромные налоги начнут поступать в казну, а не в мафию, полиция займется другими делами, цены на наркотики будут стабильны и низки, не надо грабить и воровать, преступность пойдет вниз, и люди не будут криминализованы, как сейчас (для того, чтобы купить травки, сейчас человек должен с пушерами и дилерами связываться); и аптеки расширят штаты, и медицинские страховки будут рады: кто насмерть заширяется или занюхается – туда ему и дорога, похоронные бюро, «Фениксы» и «Осирисы», радовать, он сам свою нирвану выбрал и с баланса снялся, а остальные, кто жив, пусть тихо по углам сидят и «Пинк Флойд» слушают – они и в больницы обращаться не будут, потому что наркотики все физические болезни сдерживают и душевную психику лечат…