* * *
— Ну, что у них там? — нетерпеливо спросил Юлий Карлович, как только Элеонора вернулась домой. — Тебе удалось склонить Вельского к покупке колье?
— Разумеется, через Адель. Так что будь спокоен: мы ни при чем! — Элеонора хитро улыбнулась. — Но я вижу, мой дорогой, ты жаждешь подробностей? Сейчас расскажу. Я приехала как раз в тот момент, когда они обсуждали покупку колье, и мне удалось кое-что подслушать за дверью. Как я и полагала, они уже умудрились промотать весь свой годовой доход. Жорж еще не успел расплатиться с прежними долгами, а уже наделал новых. И собирается занимать еще.
— Так сколько же у него долгов?
— Тысяч пятьдесят. Прибавь еще тридцать, и получится…
— Восемьдесят тысяч? Нет, для них это немного! Во всяком случае, разорением пока не пахнет.
— Да, но ведь они на этом не остановятся! Впрочем, дело не только в долгах. — Элеонора выразительно посмотрела на брата. — Жорж Вельский с одобрения своей любезной женушки, с которой я предварительно имела разговор, намерен снова попытать счастья в игре.
— Вот как? — воскликнул Юлий Карлович.
— Именно! — с самодовольной улыбкой подтвердила Элеонора. — И если в нужный момент подсадить к нему нашего виртуоза…
— Марасевича? — Юлий Карлович слегка нахмурился. — Ну, не знаю, не знаю. Тут нужно хорошенько подумать. Стоит ли овчинка выделки? На Марасевича невозможно полагаться до конца: шулер есть шулер. И потом, что как весь риск окажется напрасным? Ты уверена, что Вельский согласится выдать за меня дочку? В глазах этого чурбана я всего лишь небогатый и незнатный лифляндский барон, которого он почитает во всем ниже себя.
— Согласится, когда ему будет грозить банкротство. Тем более что Адель в тебе души не чает. Да и Полина, — Элеонора лукаво повела бровями, — вряд ли станет упрямиться. Я наблюдала за вами и могу с уверенностью сказать, что она определенно испытывает к тебе симпатию. И если перед ней станет выбор, выйти за тебя или погубить семью, она с готовностью согласится.
— Да, пожалуй… если не появится других кандидатов в благородные спасители.
— Ах, как ты все же наивен! Поверь мне, молодые люди сейчас охотятся за приданым. Или ты думаешь, что кому-то захочется выложить двести или триста тысяч за красивые глазки Полины?
Юлий Карлович усмехнулся:
— Сомнительно. Я бы, во всяком случае, не выложил.
— А будет выглядеть так, будто выложил! Ведь Вельским и в голову не придет, что никаких долгов ты за них платить не будешь — просто Марасевич отдаст тебе долговые расписки.
— Тысяч тридцать придется заплатить этому прохвосту: хоть он и влюблен в тебя, однако не согласится работать даром!