— Здесь в ящиках есть патроны? — спросил Мкизе.
— В этих нет. Те пока на борту, — сказал Твала. Он всматривался в пологий склон, откуда волной накатывалась полиция. — Видно, надо уходить, Мкизе.
Мкизе не ответил, взглянул на часы, сердито покачал головой. Был час ночи.
— Ну где же они? — пробормотал он озабоченно.
В океане появились военные корабли. Стволы их пушек были направлены на маленькое судно. Гром орудий метнулся к берегу. На корабле вспыхнул пожар.
По теплым лужам уходили они, изредка отстреливаясь. Тяжелые ящики на головах людей вдавливали в землю ноги. Свернули к лесистым горам. Долго поднималась, по крутому склону, цепляясь за кусты. Не отставая, где-то в темноте шла за ними полиция.
На открытой поляне Мкизе остановился, сквозь занавес дождя посмотрел в бинокль на море. Судно, осев кормой, тонуло. Сторожевые корабли, подойдя вплотную, добивали его. На палубе плясало пламя, суетились, бегали люди. Потом нос судна вздыбился, корабль качнулся и погрузился в океан.
Все выше и выше поднимался отряд, преследуемый врагами, пока не наткнулся на глубокую расщелину. Черная линия разлома, преграждая дорогу, уходила в обе стороны склона.
Ночь захлебывалась в дожде. Громыхал в низких облаках гром. Где-то рядом полыхнула молния. Ломая кусты и деревья, со стоном повалился лесной великан. Лес закачался, тяжело вздохнул, оправляясь от удара.
При вспышке Мкизе увидел совсем рядом карабкающихся по склону полицейских в мокрых стальных касках. На широких белых поясах шинелей — белые патронташи. Врагов было много.
Прижимаясь к земле под пулями, Мкизе приблизился к пропасти, оглядел разлом. Ширина — метра четыре. Скользкие края. Внизу — на огромной глубине — белая грива потока. Здесь не пройти.
— Будем пробиваться, — сказал Мкизе, вернувшись, — людей поведу я. Патроны еще есть?
— Мало, — сказал Махлангу. Он замерз. Тощее тело его, облепленное мокрой одеждой, казалось еще более худым.
— Аплани, ты прикрывай отступление, держись подольше.
— За меня не тревожься, — сердито сказал Аплани. — Не убегу с хвостом между ног.
Поползли над провалом. Мкизе уже решил, что правый их фланг не охвачен и они выскользнут, когда впереди, задыхаясь и давясь, залаял пулемет. Короткий огненный язычок быстро жалил темноту. Враг засел на высоком каменном выступе — не подступишься. Накаленные пули с шипением впивались в мокрую землю рядом с Мкизе, поражали людей. Отряд стал пятиться, выходя из-под пулеметного огня. Прижатые к земле, бойцы не отстреливались: не было патронов. Враги поняли это, придвинулись почти вплотную. Генри видел во мраке белые пятна их лиц, видел вспыхивающие здесь и там огни выстрелов. Он вытер с лица капли дождя, лежа огляделся. Ну, кажется, конец… Пощады не будет. И куда запропастился этот неуклюжий Мабихода со своим отрядом, который должен был поддержать их из засады, если полиция все же пронюхает о месте высадки? А может быть, он лежит уже где-нибудь в саванне с пробитой головой, дождь заливает его коченеющее тело и гиены подбираются к нему? Почему он не вышел, когда началась перестрелка? Неужели испугался? Но что бы там ни произошло, Мабихода не пришел, и это означает смерть для него, Мкизе, и его товарищей.