Жена его вышла посмотреть, что он сделал, и они вдвоем прошлись по всем дворам и комнатам, и она говорила, что недостает того-то и того-то, и он внимательно прислушивался к ее словам, чтобы все это исправить.
Люди на городских улицах услыхали обо всем, что сделал сын Ван-Луна, и стали говорить о том, что делается в доме Хуанов теперь, когда там снова живет богач. И люди, которые звали его «Ван-крестьянин», теперь стали звать его «Ван-воротила», или «Ван-богач».
Деньги на все это уходили из рук Ван-Луна, и он сам не знал, когда и сколько истрачено, потому что приходил старший сын и говорил:
— Мне нужно сто серебряных монет.
Или:
— Вот хорошие ворота. Починка обойдется совсем дешево, и они будут, как новые.
Или:
— А вот здесь нужно поставить длинный стол.
И Ван-Лун курил и отдыхал, сидя во дворе, и отдавал ему серебро, монету за монетой, потому что он без труда получал серебро с земли после каждого урожая, когда бы оно ему ни понадобилось, и ему не жаль было с ним расставаться.
Он так и не узнал бы, сколько дает, если бы его средний сын не пришел к нему во двор однажды утром, когда солнце едва поднялось над стеной, и не сказал:
— Отец мой, разве не будет конца этому швырянью деньгами? Да и к чему нам жить во дворце? Если бы эти деньги отдать в рост из двадцати процентов, они принесли бы немало серебра, — а какая польза от всех этих прудов и цветущих деревьев, которые не приносят даже плода, и от всех этих никчемных лилий?
Ван-Лун видел, что братья еще будут ссориться из-за этого и сказал торопливо, чтобы его оставили в покое:
— Ведь это все в честь твоей свадьбы.
Тогда молодой человек ответил, улыбаясь кривой и вовсе невеселой улыбкой:
— Странно, что свадьба стоит в десять раз дороже невесты. Ведь это наше наследство, которое должно быть поделено между нами, когда ты умрешь, тратится теперь зря ради того только, чтобы тешить гордость моего старшего брата.
Ван-Лун знал упорство своего среднего сына, знал, что его не переспоришь, и потому сказал торопливо:
— Хорошо, хорошо, я положу этому конец, я поговорю с твоим братом и закрою свою руку. Довольно. Ты прав.
Молодой человек принес с собой список, где было записано, на что истрачены деньги его братом. Ван-Лун увидел, какой длинный был этот список, и сказал поспешно:
— Я еще не ел, а я уже стар и чувствую слабость по утрам, пока не поем. Отложим до другого раза.
Он повернулся и пошел в свою комнату, прекратив этот разговор.
Но в тот же вечер он обратился к старшему сыну и сказал ему:
— Кончай красить и полировать. Довольно! Мы ведь все-таки крестьяне.