– А ты смотреть станешь?
– Да нет. У меня тоже дрымбалка имеется.
– А, пистолет. Другого оружия не признаешь.
Хотелось сказать Вершигоре, чтобы он отдал распоряжение своим ментам: а ну, быстренько разройте могилу бывшего прокурора для эксгумации, чтобы я лично мог убедиться – в голове покойника две дырки от пуль, выпущенных из карабина, брошенного наемным киллером. Каким именно? Тем, что с пистолетом на утку ходит. Только алиби у него железное, а замечательному прокурору лучше места не сыскать. Однако вместо этого киваю на продолговатый футляр орехового дерева, где лежит единственное оружие из моего арсенала, на которое есть разрешение. Что бы я делал без него – ума не приложу, наверное, ходил бы с рогатиной.
– Чехол у тебя богатый, – замечает генерал, заряжая ружье “единичкой”.
– Зато пушка – так себе, – заметил я, извлекая из футляра свой ствол. Что ни говори, любой мужик при виде хорошего оружия тут же проявляет заинтересованность. Даже генерал Вершигора, который этого добра за свою жизнь нагляделся. Однако, я уверен: такого ствола ему не доводилось видеть.
– Ты чего это с карабином на утку? – только и сказал генерал, не отрывая взгляда от моего оружия. Эх, генерал, генерал, охотничек-любитель, как многие менты, отчего ты простой, как мыло? На других не похож, ватник у тебя самый обыкновенный, колхозный, ружье – средней паршивости, можно подумать, ты не видел экипировки всяких лейтенантов-капитанов? Да они за день охоты полуторадолларовыми патронами спокойно высаживают не получаемое месяцами жалование, а ты? Зайца добыл, бумажная гильза, и тем счастлив.
– Ты же знаешь, какой я стрелок, – отвечаю на генеральский запрос, – к тому же, хотя ствол этот отечественный, нашими патронами я его заряжать не собираюсь. И оптика здесь – будь здоров.
– Ну да, – на всякий случай посмотрел в небо Вершигора, однако, кроме низких тучек, ничего более интересного в нем не выискал. – Я тебе байку одну расскажу. Сидят утки, прилетает к ним еще одна. Спасайтесь, говорит, охотники идут. Какие? Страшные-страшные, отвечает. Одеты, как на бал, стволы у них золотые. Сидите, командует старая утка, это не охотники. Тут другая пролетает. Улетаем, кричит, охотники идут. Одежда порвана, стволы ржавые. Тикаем, это, значит, опять старуха-утка голос подает. Вот это настоящие охотники.
– Ты, генерал, свои байки кому-то другому говори, – поморщился я. – Выйдешь в отставку, топай в любой оружейный магазин. Там все, как на подбор, отставники. Будешь такие байки дурным клиентам заправлять.
– Каждая байка свой смысл имеет, – после этих слов мне показалось, что начальник Управления по борьбе с организованной преступностью пока не мечтает о новой должности при магазине.