Недоверчиво покосившись в сторону кота, прячу “ЗИГ-Зауэр” под мышкой и, только надев обувь, окончательно понимаю, отчего кот не впился когтями в меня, когда я спал.
– Скотина блядская! – ору неожиданно для самого себя, извлекая ногу из заминированного Педрилой туфля. Клянусь самым святым, даже здоровьем детей моих неблизких соседей, в глазах этого персидского экстремиста просквозило райское наслаждение.
– Дорогой, ты меня звал? – прискакала на мой вопль отчаяния Сабина.
– Вот именно тебя! – рявкнул я, надвигаясь на Педрилу с обувью наперевес.
Волосатый выродок тут же перестал чувствовать себя триумфатором, распушил хвост и помчался вверх по лестнице.
– Прекрати издеваться над животным, – как можно мягче потребовала супруга.
– Это ты своему коту проповедуешь или ко мне обращаешься? – поинтересовался я, понимая, что генеральное сражение с котом откладывается. – Ты лучше понюхай, как от меня пахнет!
– Как на улицах, – улыбнулась Сабина. – Завтрак готовить?
– Обязательно. Меню будет таким: ванна, свежая сорочка… Да, водитель явился?
– Ждет в машине.
– Скажешь, чтобы в следующий раз он приехал в “собачьей будке”. Твой Педрило на этом свете явно задержался.
– И ты тоже! – раздался сбоку голос моего единственного наследника.
– Гарик, тебе Педрилины лавры спать не дают? – заметил я и мягко бросил ему башмак с кошачьим автографом. – Ты чего это раздухарился с утра пораньше?
Гарик успел среагировать на мое движение. Он высоко подпрыгнул и ударил по туфле ногой влет. За такую меткость я сходу простил ему доброе пожелание в адрес родителя – башмак опустился точно на любимый рояль моей драгоценной супруги.
– Тебя, папуля, в школу вызывают, – гадливо улыбаясь, поведал Гарик. – Они тебе про меня такое расскажут… Точно сдохнешь.
– Главное не предстоящая гибель, а известие о том, что наконец-то у меня командиры выискались. Смотри, Гарик, будешь хорошо учиться, в институт поступишь. Закончишь его с отличием, тогда, может быть, тебя кто-то возьмет шестерить на лоток.
– Нужен мне институт! Что я, дефективный? Ты мне магазин купишь. В Париже.
– Непременно. Рядом с домом Лени Голубкова.
– Дорогой, – оторвала меня от воспитания подрастающего поколения влетевшая в холл Сабина. – Ванна готова… Боже, ты что наделал, опять своими выходками нас в могилу загнать хочешь? Пережить не смог, что две ночи подряд здесь находился, а не у своих сучек…
– Трахаешь, что шевелится, – подключился Гарик.
Обычно Сабина при подобных демаршах семейные сцены прекращает, уволакивая Гарика в его комнату. Однако сейчас она не обратила на его глубокомысленное замечание никакого внимания.