- У неё его нет. Она сожгла свой дневник после случая с Добронравовым, – пожал плечами Арефьев. – Скрытничает, боится, наверное, что мы его прочитаем.
Вернувшись с Николаем Матвеевичем в гостиную, Собакин попросил позвать управляющего. Пришел немец. Это был немец и по внешности и по натуре: сдержанный, обстоятельный, выутюженный. Выше среднего роста, плотного сложения, с толстой короткой шеей и внимательными серыми глазами, которые смотрели насторожено. Представив сыщиков, хозяин, сославшись на дела, ретировался: не стал смущать подчинённого.
- Вы можете говорить по-русски? – спросил Вильям Яковлевич на хорошем немецком.
- Да, – уверенно ответил тот. – Я понимаю и объясняюсь удовлетворительно.
И в самом деле, его речь была благозвучна и без ошибок.
- Как бы вы охарактеризовали племянницу вашего хозяина?
- Анастасия Дмитриевна – исключительно достойная девушка – любимица моего патрона, заменившего ей отца, – взвешивая каждое слово, ответил управляющий.
- В последнее время, было что-нибудь необычное в её поведении?
- Нет. Мы видимся только за столом или изредка вечерами, когда в этой гостиной собирается маленькое общество. Анастасия Дмитриевна бывает в нашей компании редко и недолго.
- А кто ещё бывает на этих вечеринках?
- Патрон, его друг - доктор Зяблицкий, Лариса Аркадьевна, иногда Анна Матвеевна. Последнее время часто приезжает Надежда Петровна Залесская – красивая дама.
- Интересно, как вы проводите время?
- Беседуем, играем в лото, иногда в карты. Николай Матвеевич любит сразиться в шахматы. В восемь часов всегда подаётся ужин, во время которого мы рассказываем друг другу новости. Особенно преуспевает в этом Михаил Лаврентьевич. Он по роду своей деятельности больше, чем мы разъезжает по Москве и знает много городских новостей и происшествий. У него талант рассказчика. Лариса Аркадьевна в настроении изрядно музицирует. Пожалуй, это всё.
- Скажите, Людвиг Иванович, если не секрет, где вы так хорошо научились говорить по-русски? Ведь вы недавно в России?
- Чуть больше года. Но нас, Шварцев, многое связывает с вашей страной, и знать русский - в традиции нашей семьи.
На этих словах Собакин вздёрнул свои великолепные брови, будто о чём-то догадавшись. Он внимательно посмотрел на немца и спросил:
- Иоганн Людвиг Шварц – ваш родственник?
- Как это по-русски? Он - брат моего деда. С 1779-го года Иоганн Шварц, был профессором Московского Университета. А вы, простите за любопытство, - в свою очередь обратился он к сыщику, – сын Якова Вильямовича Собакина?
Вильям Яковлевич кивнул.