Сегодня у нас по плану было знакомство с эльфом, и с утра у меня наметилось маетное настроение. От того, как сыграет свою роль Жених, во многом зависел конечный результат.
Мы засели в кустах на берегу весело журчащего ручейка. Антураж для эпохального знакомства отбирала лично я. Кругом благоухали цветочки, серебристые рыбки выпрыгивали из кристально чистой воды. Невидимые глазу птахи выдавали берущие за душу трели. Окровавленный эльф в полубреду прислонился к дереву. Романтично до отвращения.
Я посмотрела на Плюшку, ожидая увидеть на ее лице признаки хоть какого-то волнения. Как-никак ее ухажер в качестве жертвенного агнца будет кинут на алтарь победы. Но она оставалась безмятежной, как целомудренная монашка, твердо знающая, что критические дни придут точно по расписанию. Поймав мой взгляд, она подмигнула, как будто говоря: «Посмотри на меня, а потом на нее, и тебе самой все станет понятно».
Ответить я не успела, на полянку с грацией раненной в филейную часть бегемотихи ввалилась Люська.
Ввалилась, да так и застыла, пораженная в самое сердце стрелой Амура (одна из магичек еще с ночи в качестве подстраховки накапала ей в кружку приворотного зелья). Она бы так до ночи и стояла, но тут эльф картинно застонал, и девица отмерла. Быстро кинулась к раненому, явно разрываясь между желанием затащить его в койку и оказать врачебную помощь. Дабы она не повредила Наследника престола Рассветных эльфов, Крыс быстро метнулся к ее спутникам и попросил проконтролировать процесс перевязки ран.
Ну а дальше все прошло как по маслу. Жениха замотали, словно мумию, напоили отварами, уложили спать. Напрасно он убеждал эскулапа, что у него всего лишь царапина, влюбленная девица не желала ничего слушать, впихивала в него все новые порции снадобий. А ночью она несла караул, охраняя эльфа, получившего расстройство желудка от всех щедро влитых в него микстурок. Мы же в этот момент отрывались в кабаке в каком-то городишке, не забывая время от времени поглядывать, чтобы остроухого не залечили до смерти.
Через неделю такого времяпрепровождения я затосковала. Ну реально скучно вот так тащиться за дурой, наблюдая, как она кидает влюбленные взгляды. При этом овца педальная оказалась такой ревнивой стервой, что наотрез отказалась заниматься агитационной работой и подписывать народ на войну. Нет, ну как женщина я ее понимаю — кому охота, чтобы на твоего мужика все слюни пускали, но как главному разработчику квеста мне хотелось ее удушить. Пришлось выпускать на сцену моих бойцов и Морфиуса. В каждом населенном пункте, попадающемся на нашем пути, метаморф изображал Люську, а Мальвина, Бестия, Плюшка и Заумная играли роль молодых вдов, потерявших мужей в борьбе с вселенским злом, тем самым смущая умы мужской части населения. Цветочка, зная натуру Пуфика, я к делу не привлекала. В питейных заведениях Альфонс и прочие изображали из себя героев, спешащих примкнуть к отряду Белой Девы (все-таки эта кличка Люськи, к моему большому сожалению, прижилась больше, чем Избранная).