На мои вопли приплыли русалки, под обалдевшими взглядами недоумков я со всеми мило расцеловалась и стала нарочито жаловаться на молодежь, которая предпочитает зарасти в грязи, но не лезть в воду. Услышав мои стенания, русалки, хохоча, начали помогать моим крысятам мыться, периодически предлагая мальчикам потереть спинку и зазывая их вечерком заглянуть на огонек.
Когда я дала команду двигаться обратно, ко мне, краснея, подошла Бестия и, отведя в кусты, сообщила, что все девочки, кроме Цветочка, не могут даже быстро ходить. Узнав причину временной неходоспособности, я долго хохотала, поражаясь тупизму некоторых индивидуумов. Сосискин приказал всем сдать барахло, и эти дурищи отдали свое белье. Без лифчиков их груди подпрыгивали, как мячики, и причиняли им жуткое неудобство, а у Плюшки бюст имел примерно восьмой размер и грозился набить шишку на лбу. Повезло лишь Цветочку, ее прыщи можно было найти только с миноискателем, но теперь она жутко комплексовала без бюстгальтера с эффектом пуш-ап. Пришлось пообещать в ближайшее время решить эти проблемы, только вот интересно, кто согласится сшить для толстушки пару чехлов для танков? Остается надеяться, что мой оборотистый пес не загнал кому-то их рвань.
По дороге назад создалась необходимость прибегнуть к помощи лесных друзей: мне никак не удавалось заставить своих инвалидов передвигаться быстрее. А так кикиморки поухали, пару раз камешками в спину кинули, и мои живые трупы пришли в состояние пригодности для выступления на ипподроме в качестве призовых рысаков.
Вернувшись назад, вместо привычной поляны мы уперлись в высокий бетонный забор с КПП, на котором нас ждал вытянувшийся в струнку Сосискин, который при виде меня отрапортовал:
— Приказ выполнен, капитан, объект готов к сдаче!
Зашла внутрь, и мой мозг восхищенно присвистнул:
«И как этому стервецу удалось осилить такой фронт работ?»
Его поддержало любопытство:
«Интересно, во сколько это ему встало и кого он привлек в качестве рабочей силы?»
А жаба укоризненно покачала головой:
«И на что только некоторые не пойдут, чтобы долги не платить».
Ну, а я удовлетворенно разглядывала наш лагерь. Все шалаши были снесены, и на их месте стояли шесть армейских палаток. В ходе проверки я выявила: в двух палатках располагались казармы с кроватями, в остальных разместились склад, полевой госпиталь, столовая и учебный класс, полностью оборудованный всем необходимым. Также наличествовали: летняя кухня, погреб, баня, пять кабинок для душа и десять умывальников для улицы («Не иначе как упер из заброшенного пионерского лагеря!» — скривилась догадливость), к ним присоединялись сарай с полезным инвентарем, колодец, шикарная полоса препятствий и спортивная площадка с турниками, брусьями и прочими тренажерами.