Она не могла.
Она отскочила от зверя и встала, глядя на него. Террикс поднялся.
− Маймиро был прав. Я не могу убить тебя, − прорычала Тилира. − За что вы убили мою сестру?! − завыла она.
− Мы не убивали твою сестру! − зарычал террикс. − Мы никого не убивали! Это вы, поганые хищники, убиваете всех!
− Не всех, − ответила Тилира. − Господи... − Она зарычала и пошла от террикса.
Ей больше ничего не было нужно здесь, в этом замке. Джейн вышла из зала и встала. В дверях замер Файв. Он вздрогнул, увидев крылатую львицу, и бросился бежать.
Джейн словно вспомнила что-то и прыгнула назад, в зал, где только что встречалась с терриксом. Там их уже было двое, и они уходили.
− Стойте! − зарычала она.
− Что тебе нужно? − зарычал террикс, с которым Джейн уже говорила.
− Ты не сказал самого главного! − зарычала она.
− Чего?
− Говори, что ты освобождаешь Мивиру!
− Я ее не вижу.
− И не увидишь! Она мертва! Говори, что ты ее освобождаешь! Говори!
− Я ее освобождаю.
− Говори кого, мать твою! − зарычала Тилира.
− Я освобождаю Мивиру, − произнес террикс.
Джейн больше не сказала ни слова, вспыхнула огнем и унеслась через замок к вертолету. Файв уже сидел в нем. Человек дрожал от страха и смотрел на выход из замка. Джейн видела все его чувства, все его мысли. Он ждал ее. Ждал, надеясь, что Джейн не попалась крылатому зверю крыльву. Он надеялся, но был готов взлететь, если этот хищник появится на крыше.
Джейн вернулась в зал, стала женщиной, какую знал человек, и вышла на крышу.
− Джейн, иди быстрее! − закричал он.
Женщина прошла в вертолет. Он быстро закрыл выход и начал взлет.
− Что это с тобой, Файв? − спросила Джейн. − Ты терриксов напугался? Они травоядные.
− Терриксы? Какие терриксы?! Там был крылев!
Джейн усмехнулась.
− Ну ты чудак, Файв. Там были терриксы.
− Но я видел своими глазами! И слышал вой, такой, что волосы дыбом встают.
− Я вспомнила, кто я, − сказала она.
− И кто?
− Потом, Файв. Потом. Мне нужно время. Мне надо пережить смерть.
− Смерть? Какую смерть?
− Смерть моей сестры, Файв. Она погибла защищая меня. Все. Лети назад, а я сяду здесь. И не говори ничего.
Воспоминаний было очень много. Но все они давно были с ней. Тилира вспомнила все и сразу. Оставалось лишь осмыслить последние годы жизни, а они были ни чем иным, как эпизодом − коротким отрывком, который вписывался в многотысячелетнюю жизнь Тилиры, как маленький темный отрезок забытья, возникший из-за смерти Мивиры.
Это была реакция сознания на боль − забытье.
Джейн-Тилира сидела в кресле рядом с человеком, и ее невидящие глаза смотрели вдаль, а вернее, в глубь прошлого. Она была здесь, на этом самом островке жизни, а все остальное было далеко-далеко, много сотен тысяч световых лет от этого момента.