— Почему «считалось»? — спросила приятельница.
— Из-за меня, — я показала пальцем на треугольник. — Они довольно большие. Даже больше, чем у моей матери. Но дара почти нет.
Маги усиленно всмотрелись в мою левую щеку, будто бы пытаясь выдавить из родинок ответы на вопросы.
— Значит, некромантка — Квиз? — спросила Сина. — Тогда это значительно сужает поиск.
— Вот именно, что сужает, — нахмурилась я. — В роду Квизов из женщин остались только я и моя мать.
— Мать? — блеснул в глазах Трега огонек. — А она…?
— Нет, — рявкнула я. — Моя мать давно сидит в родовом замке и занимается магией только на бытовом уровне. К тому же для портрета она слишком… хм… стара.
Услышь мама последнее произнесенное мною слово, она бы незамедлительно побледнела и упала в обморок от такого нахальства. Леди Амия тщательно следила за своим внешним видом, но увы, время жестоко. Она родила меня почти в сорок лет — ей очень хотелось кроме сына иметь еще и дочь, которая продолжит славный род Квизов. В какой-то степени я была ее идеей фикс. Говорят, ее радость была безмерной, когда на левой щечке у новорожденной она увидела три крупные родинки, расположенные треугольником.
Что и говорить, мои провалы на магическом поприще стоили матери немало морщин и седых волос. Кто же знал, что за много поколений верный знак вдруг окажется неверным?.
— А остальные? — не унимался Трег. — Может, у тебя есть сестры, о которых ты не знаешь, или у матери…
— Сестер у меня нет, — сухо сказала я. — У матери было две бездетные сестры, обе уже давно скончались.
— Кого-нибудь из них звали Майла или, может, что-то похожее?
— Я бы сразу сказала, если бы таковые имелись, — начала сердиться я. — И вообще я не знаю, что это за некромантка и почему она на меня похожа! Да и мало ли в Лефии женщин с тремя родинками на щеке? Да и в конце концов, родинки можно пририсовать!
— Женщин с такими же родинками и таким же лицом? — изогнул бровь Трег. — И много таких ходит, да еще и достаточно одаренных, сильных магов, чтобы стать некромантом?
— А про пририсовать? — не сдавалась я.
— Ту сильную магию, которую творила некромантка, ни одна алхимическая краска не выдержит, — покачала головой подруга. — Уж стража-то знает, кого ищет.
В доме воцарилась тишина. Сина вяло ковырялась ложкой в остатках каши, Трег о чем-то думал, разглядывая плакат. Мне жутко хотелось спать. Тело стало болеть пуще прежнего, зажившие ссадины зудели. Я было уже хотела встать из-за стола и пойти к себе за занавеску на кровать, как маг вдруг спросил:
— Мне кажется, на портрете ты намного старше выглядишь.