— Господ нет дома.
— Ты врёшь, моя милая, господа твои дома.
— Ну, дома, да не приказали вас принимать, — откровенно созналась горничная.
— Скажи барышне, что мне очень нужно её видеть, и она меня примет.
— Я не смею.
— Надеюсь, теперь будешь сметь. — Николай дал горничной рубль, та побежала доложить; спустя немного вернулась и с сияющим лицом проговорила:
— Пожалуйте.
Горничной удалось уговорить Анну принять Цыганова. В это время старика Гофмана не было дома.
— Что вам надо? Зачем пришли? — встретила Анна молодого человека.
— Не гоните меня, Анна Карловна!
— Говорите, что вам угодно?
— У меня есть доказательство…
— Какое доказательство?
— Словам моим — что они правдивы-с.
— Я вас не понимаю, говорите ясней.
— Я говорил вам, что князь и княгиня Гарины не позволят князю Сергею на вас жениться. Так и вышло-с! — с торжествующей улыбкой проговорил Николай и подал молодой девушке какое-то распечатанное письмо.
— Это что? — спросила Анна, не дотрагиваясь до письма.
— Письмо-с. Извольте прочитать.
— Письмо адресовано не ко мне, а чужих писем я не читаю.
— Ничего-с. Извольте прочитать. Письмецо довольно интересное для вас.
— Кто писал?
— Молодой князь. Извольте взглянуть, его подпись.
Анна хорошо знала почерк Сергея Гарина, взглянула на подпись и узнала его руку. Молодую девушку стало подстрекать любопытство прочитать письмо.
— Письмецо это написал князь, ваш жених, своему приятелю, и совершенно случайно оно попало ко мне в руки-с.
Анна взяла письмо и стала читать; смертная бледность покрыла её красивое лицо.
«Добрый мой друг Пётр Петрович! — начиналось письмо. — Пишу тебе из Москвы. Болезнь удерживает меня, а то бы я давно был в Петербурге. Доктора не пускают. И болезнь моя, скажу тебе, приключилась от семейной неприятности. Тебе известно, поехал я в Каменки с целью испросить разрешение и благословение на мою женитьбу с Анной; мои старики — люди предрассудка — отказали мне: они считают, что брак мой с Анной принесёт бесчестие „имени, дому, роду князей Гариных“. Они нашли мне невесту по своему вкусу, с громким именем и с миллионным приданым, впрочем, очень хорошенькую и очень миленькую, и настаивают, чтобы я на ней женился. Но тебе известно моё отношение к Анне: никто, кроме неё, не будет моею женою. Я дал ей слово и сдержу его во что бы то ни стало! Бедная Анна! Что я скажу ей? Она ждёт меня, думает — я привезу согласие. Грубый отказ моих отца с матерью убьёт её, голубку. По получении моего письма сходи, пожалуйста, к Анне, навести её — я давно не пишу ей. Да и что мне писать, чем её порадовать!»