Восхищение перед знаменитым продюсером превозмогло естественную сдержанность. Он пересек комнату и подошел к стоящему в одиночестве Дженнингсу. Представился ему, ожидая в ответ всего лишь рукопожатие и в лучшем случае несколько небрежных слов, однако вместо этого между ними завязался продолжительный и интересный разговор. Они работали в одной области, занимались одним делом, знали многих, с кем приходилось встречаться и одному и другому. Даже тогда Телл понимал, что в их встрече было больше чего-то магического. Пол Дженнингс оказался одним из тех редких людей, с кем Джон мог говорить, а для Джона Телла это было почти волшебством.
В конце разговора Дженнингс спросил его, нуждается ли он в работе.
— А вы встречали в нашем деле человека, который бы в ней не нуждался? — вопросом на вопрос ответил Телл.
Дженнингс рассмеялся и попросил его записать ему свой телефонный номер. Телл решил, что стоит сделать это, не придавая тому особого значения. Скорее всего это просто знак вежливости, не больше, подумал он. Однако Дженнингс позвонил ему три дня спустя и спросил, хочет ли Телл принять участие в микшировании альбома «Мертвые ритмы» вместе с двумя другими профессионалами.
— Я не уверен, можно ли из дерьма сделать конфетку, — сказал Дженнингс, — но поскольку все расходы принимает на себя фирма «Атлантик рекорде», почему бы не попытаться, повеселившись одновременно?
Джон Телл не возражал и тут же поставил свою подпись под контрактом.
***
Примерно через неделю после того, как Телл впервые заметил кроссовки, он увидел их снова. Телл всего лишь обратил внимание на то обстоятельство, что в кабинке сидел тот же парень, потому что кроссовки находились на прежнем месте — под дверью первой кабинки мужского туалета на третьем этаже. Вне всякого сомнения, это были те же самые кроссовки: белые (по крайней мере в прошлом), с высоким верхом и грязью в глубоких складках. Он заметил пустую дырку без продетого в нее шнурка и подумал: должно быть, еще не успел продрать глаза, мой друг, когда взялся шнуровать кроссовки. Затем Телл пошел к третьей кабинке (по какой-то странной причине он стал считать ее своей). На этот раз, возвращаясь обратно, он снова взглянул на кроссовки и заметил нечто необычное: на одной из кроссовок лежала мертвая муха. Она лежала, подняв вверх крошечные лапки, на самом носу левой кроссовки, той самой — с пустой дыркой для шнурка.
Когда Телл вернулся в студию «Ф», Дженнингс сидел у контрольной панели, обхватив голову руками.
— Ты в порядке, Пол?
— Нет.
— Что случилось?
— Я. Я случился. Со мной случилось. Конец моей карьере. Мне больше некуда деться. Я дрянь, ничтожество. Со мной все кончено.