— Господи, Келли! — Я не знаю, что еще сказать.
Она качает головой:
— Я никогда не пыталась ее найти, Смоуки. Я считала, что не имею права. Да, я знала, что ее удочерили. Но я решила, что должна ей позволить жить своей собственной жизнью. — Она смеется, это странный смех, как ножом по металлу. — Но скорее всего правильно считается, что никогда нельзя перестать быть родителем. Даже если ты отказалась от своего ребенка. Теперь у нее порносайт, и, возможно, ее уже нет в живых, и все потому, что я ее мамочка. Ну не забавная ли штука жизнь?
Руки, сжимающие рулевое колесо, трясутся. Я снова смотрю на фотографию. Вот что она рассматривала, когда я вышла из дамской комнаты. Келли, резкая и дерзкая, скорая на язык, непоколебимо уверенная в себе. Как часто доставала она эту фотографию, смотрела на нее и испытывала ту печаль, которую я тогда разглядела в ее лице?
Я смотрю в окно. Мимо проносятся холмы вместе с редкими дорожными указателями. День залит солнечным золотом, в небе ни малейшего облачка. Именно такой день представляют себе люди, когда слышат слово «Калифорния».
А мне хочется крикнуть: «На хрен ясное небо и солнечный свет!» Потому что реальность всюду оставляет черные метки: Мэтт, Алекса, Энни, Элайна… теперь вот Келли. Но я не кричу, я лишь с жаром говорю:
— Послушай меня, Келли. Возможно, твоя дочь жива и здорова. Возможно, преступники просто играют с тобой.
Она не отвечает. Только бросает на меня взгляд. Ее глаза полны отчаяния. Она начинает ехать быстрее.
Благодаря гоночной скорости мы приезжаем в Мурпарк через полчаса после того, как выехали из офиса. Это маленький, но растущий городок около долины Сими, жители принадлежат к благополучному классу. Мы находимся в центре пригорода. Останавливаемся у двухэтажного дома, выкрашенного в белый цвет и обведенного синей каемкой. Сосед через дорогу косит траву на лужайке.
Келли выскакивает из машины, пистолет наготове. Рыжая машина смерти, которой движет страх.
— Черт, — бормочу я, следуя за ней. — Все неправильно.
Я оглядываюсь на улицу, ожидая увидеть догнавших нас Алана и Джеймса. Но кругом обычный загородный покой. Я иду за Келли к двери. Сосед выключает сенокосилку и пятится, вытаращив глаза.
Келли не раздумывая стучит в дверь.
— ФБР! — вопит она.
Тишина. Затем в доме раздаются шаги. Я смотрю на Келли. Глаза расширены, ноздри раздуваются. Она крепче сжимает пистолет.
Из-за двери доносится голос. Женский.
— Кто там?
— ФБР, мэм, — говорит Келли, держа палец на предохранителе пистолета. — Пожалуйста, откройте дверь.
Чувствую колебания женщины за дверью.