Ага, как же!
— Я вам гарантирую, босс: сегодня же в Альберт-Холле найдут свиную печенку, а в музее мадам Тюссо — бычий язык.
За такие слова я готова была расцеловать сержанта Андерсона.
— А музей мадам Тюссо — викторианское здание? — тихо спросила Таллок.
— В этой стране — да. Точно вам говорю, я недавно Эбигейл туда водил.
У Таллок снова зазвонил телефон. Она, извинившись, вышла в коридор.
— Почему он всегда одет одинаково? — спросила я. — Голову опускает, прячет лицо, а одежду не меняет. Как будто хочет убедить нас, что это точно Сэм Купер.
— Ты уж меня извини, Флинт, — проворчал Андерсон, — но Купер, мать его разэдак, лежит в морге на Хорсферри-роуд. Шесть футов мертвечины в морозилке.
— Повтори-ка.
— Зачем? Лежит, мать его разэдак, в морге…
— Нет. Насчет шести футов… Вот это-то меня и беспокоило. В Купере было пять футов одиннадцать дюймов. Человек, который вел Аманду Вестон в парк Виктория, был явно ниже. В парне, за которым Джосбери гнался на следующий день, могло быть пять футов одиннадцать дюймов. Но в этом, на камере, — точно нет. — Я отвела взгляд от экрана. — Я тогда решила, что ракурс, наверно, неудачный или Аманда на каблуках. Но вполне вероятно, что в тот вечер в парк зашел другой человек.
Андерсон настороженно прищурился. За открывшейся дверью стояла Таллок.
Вполне вероятно, что Аманду Вестон убил другой человек.
— Мне надо обратно в Льюисхэм, — сказала Таллок Андерсону. — Можешь съездить в морг? И Флинт захвати. Позвони, когда…
— Так точно, босс. И не переживайте. Это все дурацкий розыгрыш, точно вам говорю.
Таллок неуверенно ему улыбнулась, кивнула и ушла.
— Неужели Таллок отстранят от расследования? — спросила я у Андерсона, когда мы подъехали к больнице Святого Томаса и припарковались в специальной зоне для «скорых».
— Хрен вам! — ответил он, вылезая наружу. — Будут держать до победного. А когда начнется жара, привлекут к ответу по всей строгости.
Андерсон шагал слишком быстро, я за ним не поспевала. Мы вошли в приемную, а оттуда спустились на лифте в морг. Последний раз, когда я была тут, мне показывали вырезанную человеческую матку. Может, Кейтс пожалуется, что мы даем ему одни ошметки?
Юный лаборант встретил нас и помог переодеться. Кейтса мы застали в прозекторской за заполнением бумаг. Отложив ручку, он поприветствовал нас.
— Бесконечная бюрократия, — сказал он. — Ваша посылка прибыла десять минут назад. Займись, пожалуйста, музыкой, Трой.
Трой с улыбкой включил айпод.
Посредине металлического стола лежал серый сверток. Кейтс натянул перчатки и развернул его, как только зазвучали первые ноты.