Иудаизм считает, что человек должен последовательно подниматься по этим трем ступеням, продолжая при этом опираться на пройденный уровень, не отрываясь от него. При продвижении с первого на второй уровень человек должен не утерять в своем мироощущении также и первый уровень; и также при продвижении к третьему уровню надо сохранить для себя ощущения первого и второго уровней. В процессе духовного продвижения прежний уровень не должен показаться человеку несущественным, устаревшим, примитивным. Наоборот, он должен стать основанием, удерживающим более высокий уровень, и не дающим ему упасть.
Две монотеистические религии, произошедшие из иудаизма, — ислам и христианство — сфокусировались на разных ступенях на этой лестнице. Ислам сосредоточен на подчинении, на человеке как рабе Божьем. Христианство стало подчеркивать статус человека как сына Божьего — что явилось новым словом для язычников, к которым пришла христианская проповедь. И та, и другая системы мировоззрения являются, конечно, громадным прогрессом по сравнению с идолопоклонством, но иудаизм призывает человека продвинуться к осознанию связи с Богом на третьем уровне.
Когда Павел в своей проповеди говорит: «Иисус освободил нас от рабства Закона», — то он предполагает, что его слушатели находятся на нижнем уровне восприятия взаимоотношений Бога и человека, и предлагает им перейти на второй уровень. О том, что иудаизм, еще со времен древних еврейских пророков, говорил не только о втором, но и о третьем уровне связи и единства (= любви) Бога и человека, Павел не упоминает. Это, в частности, еще раз показывает нам, что проповедь Павла была обращена не к евреям, а к язычникам, воспринимавшим связь с Богом как «рабство» и воодушевленных новым статусом «сына». Даже и сегодня можно услышать от христиан идею в духе: «Иисус превратил для нас Бога — Творца в Бога — Отца», — т. е., по их представлениям, христианство подняло монотеизм с уровня «раба» до уровня «сына». Это действительно верно для народов мира, которые, благодаря деятельности Павла, могут осознать отцовскую любовь Бога к человеку. Они, однако, при этом не осознают, что оба эти уровня уже имеются в иудаизме.
(Интересно отметить, что традиция рассматривает ивритское слово «мицва» («заповедь»), как производное от двух значений: и от «цав» — «приказ», и от «цевет» — «работать вместе, в одной группе» (аналогичной двойственностью обладает в русском языке слово «команда», оно означает и «приказ», и «группу, работающую вместе»). Мидраш говорит: если человек воспринимает свои отношения с Богом на низком уровне, то заповеди — это приказы, команды; но на более высоком уровне заповеди — это связь, единство, дающее возможность действовать с Богом в одной команде, вместе исправлять мироздание.)