Его взгляды на царствование заметно отличались и от западных абсолютистских представлений, в которых король считал, что он и есть государство («государство — это я»). То есть, мое королевские мысли, эмоции, чувства автоматически становятся государственными. Николай говорил: «Я смотрю на человеческую жизнь как на службу», имея в виду первую очередь свою жизнь.
Николай был противником тайных союзов, типа масонских, которые часто стояли за внедрением представительской системы и ее манипулированием — в континентальной Европе, в Латинской Америке и т. д. «Если их (масонов) цель действительно благо Родины и ее людей, то они могли преследовать эту цель совершенно открыто. Я не люблю секретных союзов: они всегда начинают как будто бы невинно, преданные в мечтах идеальной цели, за которой вскоре следует желание осуществления и деятельности, и они по большей части оказываются политическими организациями тайного порядка.»[323]
Действия Николая I как монарха ограниченны нравственным законом. Мы не раз видим в период его правления, что он отметает некоторые действия, вполне рациональные, но противоречащие нравственности. Там, где английская «представительская система» захватывает и грабит, он отказывается от захвата и грабежа. Его политика смотрит в будущее, когда «народы распри позабыв в единую семью объединятся», английская выражает жадность, азарт, эгоизм «денежных мешков».
Власть в представительской системе носит механически-рациональный характер, в монархической — человеческий, личный. Совершенно неслучайно формирование развитой представительской системы относится ко времени начала массового фабричного производства.
Совокупность партий и «представителей», формально посланных народом, а на деле отрабатывающих задания олигархических группировок, — является, по сути, механизмом политической фабрики.
В отличие от личности, политическая фабрика не может быть нравственной. Как не может быть нравственным сталелитейный завод. Их задача превратить вложенные в них деньги в еще большие деньги.
Период формирование представительской системы сопровождалось преступлениями против человечности в огромных масштабах. Достаточно вспомнить истребление коренных жителей обоих Америк и Австралии; наркотики для Китая; голод для «неэффективных собственников» в Ирландии и Индии, пули для городского и сельского пролетариата в самой Европе; концлагеря, картечь, пулеметы и убивающий принудительный труд для народов Африки. В одном только Конго за первые тридцать лет колониального правления население сократилось вдвое. 19 век был веком, когда представительская система убила по всему миру многие миллионы людей. А в 20 веке она убьет еще больше, через две развязанные ей мировые войны.