В результате Люблинской унии, те русские земли, которые находились в составе Литвы были переданы польской короне — Волынь, Подлясье, Гродненщина, Киевщина, остаток Подолии, чернигово-северские земли. Как пишет С. Соловьев: «Соединение последовало явно в ущерб Литве, которая должна была уступить Польше Подляхию, Волынь и княжество Киевское». Собственно и Унией называть этот был аншлюс неправомочно. Литва, как большое и самостоятельное европейское государство, самоликвидировалась. Литовская знать продала родину в обмен на западные гарантии сохранения ее материального и социального статуса.
Уния 1569 г. несла тяжелые последствия для положения западнорусского крестьянства и православной церкви, для культуры и языка Западной Руси.
Польское иго на Западной Руси почти столько же, сколько османское иго на Балканах, сопровождалось не меньшими усилиями по изменению религиозной, культурной и национальной идентичности покоренного населения.
С восшествием на польский престол Стефана Батория, турецкого ставленника из османской Трансильвании, польско-литовская «шляхетская республика» перейдет к жестокой и непреклонной политике полонизации и окатоличивания Западной Руси.
Турецкий посаженник начнет свое правление с казни казацких «лыцарей», насоливших Османской державе. Обильно снабженный деньгами, как со стороны немецких правителей, так и стороны Порты, король наймет большую армию нового типа, и проведет три похода на Русь, с прицелом на Москву. Правда, деньги, а вместе с тем и наступательный порыв немецких наемников, кончатся во время длительной осады Пскова.
Баторий вводит практику назначения православных епископов — среди них появляются скрытые католики. Паны сами ставят приходских священников в своих имениях, иногда это даже без рукоположения в сан.[74] Это так называемое «право патроната» на практике выливалось в вымогание денег у кандидатов на приход. Православные церкви стали в руках пана или арендатора имения доходным объектом, за каждое богослужение или священнодействие прихожане должны были платить.[75]
Иезуиты наводняют западно-русский край и начинают захватывать православные храмы. В двадцати западно-русских городах иезуиты основывают свои училища, виленская иезуитская коллегия обращается в в академию. При церквах основывают иезуитские братства, про соборах иезуитские миссии.
В самой Польше иезуиты будут подчинять университеты и сжигать неугодные книги, раздувать антисемитизм и ненависть к другим конфессиям.
Сыновья могущественных магнатов, православных и кальвинистов (Чарторыйских, Радзивиллов) совращаются иезуитами в католичество. В 1598 г. пятьдесят восемь высокородных литовско-русских вельмож (Тышкевичи, Збаражские и др.) заявляют о принятии католичества. Окатоличившиеся землевладельцы вместе с агрессивным католическим клиром усиленно размножают на западнорусских землях костелы и кляшторы (монастыри). Род могущественных Острожских, окатоличившись, передает ксендзам православные храмы во всех своих обширных владениях — только на Волыни им принадлежало 25 городов, 10 местечек и 670 селений. К числу новых католиков относились и сыновья беглого «диссидента» А. Курбского.