Решив для себя этот вопрос, Фил опять углубился в примеры. Не успел он решить второй, как раздался голос Любови Георгиевны:
– Разуваева! Ты опять списываешь у Чеботаревой!
– Я не списываю, – автоматически откликнулась Ира, хотя все знали, что она всегда списывает у Сони математику.
– Вот и первая нарушительница! – тут же отметил Кудрявцев и рассмеялся. Смешок прокатился по всему классу.
– Я не нарушаю!! – некрасиво взвизгнула Разуваева и опять добавила свое: – Я не списываю!!
Учительница математики тут же пожалела, что коснулась того, что изменить все равно невозможно. У нее даже лицо приобрело потерянное выражение. Все знали, что на разуваевское списывание она давно закрывала глаза, поскольку у красотки Ирочки не было никаких способностей ни к алгебре, ни к геометрии. И зачем зря тратить слова? Пусть она спокойно списывает. Все равно больше чем на трояк не сумеет.
Любовь Георгиевна тяжко вздохнула и призвала класс к порядку:
– Прекратите смех! У вас осталось всего пятнадцать минут! Работайте!
Но девятиклассников будто подменили. Всем вдруг разом захотелось поговорить.
– Вот! Что и требовалось доказать! – подал голос Руслан Савченко. – Абсолютно все врут через каждые пять минут, а я вечно в дураках, будто самый лживый!
– А у Разуваевой списывание – образ жизни! Она даже не замечает, что списывает, поэтому можно считать, что она не врет! – проговорил Доронин.
– Ничего я не списываю!! – уже сквозь настоящие слезы прокричала Ирочка.
– Ира! Уймись! Мы это не будем считать! – вступила в разговор Соня.
– Вот интересно, почему вдруг Иркино вранье не считается? – спросил Федор.
– Сам все знаешь, – огрызнулась Чеботарева.
– Допустим, она сказала, что не списывает, машинально, не подумав, что это может быть приравнено ко лжи, – продолжил Кудрявцев, – но ведь она, списывая, обманывает учителя. Разве это не так, Любовь Георгиевна?
Любовь Георгиевна с удивлением посмотрела на Федора. Она никак не могла понять, к чему он клонит. Всю жизнь школьники покрывали списывание друг друга, а тут вдруг у Кудрявцева случился такой странный приступ обличения одноклассницы. И зачем бы парню закапывать Ирочку Разуваеву? Что она ему сделала? Неужели не ответила на ухаживания? Не может быть… Вниманию такого красавца, как Федор, была бы рада каждая девочка.
Учительница взглянула на часы и, громко охнув, вместо ответа сказала:
– Прекратить посторонние разговоры! Через несколько минут будет звонок!
Но класс почему-то потерял к самостоятельной всякий интерес.
– Предлагаю проголосовать: считать ли разуваевское списывание враньем? – заявил Савченко.