- Мистер Ламли.
- Что? - повернулся он к Туки. - Среди местных жителей ходят всякие истории о Джерусалемс-Лоте. - Голос его звучал спокойно, но морщины стали глубже, а глаза тревожно бегали из стороны в сторону. - Возможно, все это лишь досужие выдумки. Если ваши жена и дочь в кабине, все отлично. Мы их заберем, отвезем ко мне, а завтра, когда буран утихнет. Билли с радостью отбуксирует ваш автомобиль. Но если в кабине их не будет...
- Как это не будет? - резко обрывает его Ламли. - Почему их не будет в кабине?
- Если в кабине их не будет, - продолжает Туки, не отвечая, - мы разворачиваемся, возвращаемся в Фолмаут и извещаем о случившемся шерифа. В такой буран, да еще ночью, искать их бессмысленно, не так ли?
- Мы найдем их в кабине, где им еще быть?
- И вот что еще, мистер Ламли, - добавил я. - Если мы кого-то увидим, заговаривать с ними нельзя. Даже если они что-то начнут говорить нам. Понимаете?
- Что это за истории? - медленно, чуть ли не по слогам, спрашивает Ламли.
От ответа - одному Богу известно, что я мог ему ответить, - меня спас возглас Туки:
"Приехали".
Мы пристроились в затылок большому "мерседесу". Снег толстым слоем лег на багажник и крышу, у левого борта намело большой сугроб. Но светились задние огни, и из выхлопной трубы вырывался дымок.
- Бензина им хватило, - вырвалось у Ламли. Туки, не выключая двигателя, потянул вверх рукоятку ручного тормоза.
- Помните, что сказал вам Бут, мистер Ламли.
- Конечно, конечно. - Но думал он только о жене и дочке. Едва ли можно его в этом винить.
- Готов, Бут? - повернулся ко мне Туки. Наши взгляды встретились. - Думаю, что да.
Мы вылезли из кабины, и ветер тут же облапил нас, бросая в лица пригоршни снега. Ламли шел первым, наклонившись вперед, полы его модного пальто раздулись, как паруса. Он отбрасывал две тени: одну - от фар внедорожника Туки, вторую - от задних огней "мерседеса". Я следовал за ним, Туки замыкал нашу маленькую колонну. Когда я поравнялся с задним бампером "мерседеса", Туки придержал меня.
- Обожди!
- Джейни! Френси! - проорал Ламли. - Все в порядке? - Он открыл дверцу у водительского сиденья, сунулся в кабину. - Все...
И замер. Ветер выхватил тяжелую дверцу из его руки, распахнул до предела.
- Святый Боже, Бут, - пробормотал Туки. - Видать, та же история.
Ламли повернулся. На лице недоумение и испуг, глаза круглые. И тут же бросился к нам, поскользнулся, чуть не упал. Пролетел мимо меня, вцепился в Туки.
- Как вы могли это знать? - проревел он. - Где они? Что у вас тут творится?
Туки оторвал его руки, протиснулся к распахнутой дверце. Мы вместе заглянули в салон "мерседеса". Тепло и уютно, но красный индикатор указывал, что бензина осталось на донышке. И никого. Только кукла Барби на коврике у переднего пассажирского сиденья. Да детская лыжная курточка на заднем.