— То же самое ты потом будешь говорить и обо мне? — опечалилась Сузана.
— Нет, что ты! — возмутился Ралф. — В тебя я влюбился с первого взгляда и буду любить всю жизнь!
И Сузана, подобно Лейе, таяла от его сладких речей.
Но пока сделка по продаже яхты не была доведена до конца, Ралфу приходилось уделять время своей прежней любовнице. Лейе конечно же не нравилось проводить время в одиночестве, и однажды она устроила сцену ревности, за что вновь была избита пьяным Ралфом.
Потом он, разумеется, принес свои извинения, Лейя простила его, и лишь синяк под глазом напоминал о недавней ссоре. Но Лейя старалась не смотреть в зеркало.
Внезапный звонок Маркуса нарушил идиллию и поставил Лейю в сложное положение: с одной стороны, она хотела увидеть сына, который пропадал со дня своей несостоявшийся свадьбы, а с другой стороны, стеснялась в очередного синяка. Но Маркус не знал, в каком положении находится мать, и сказал в трубку:
— Я тут неподалеку. Через минуту буду у тебя.
— Мне, пожалуй, лучше уйти, — воспользовался случаем Ралф, но, пока он одевался, Маркус уже успел войти в апартаменты матери.
Лейя была вынуждена представить сыну своего возлюбленного. Ралф протянул руку для приветствия, однако Маркус пожимать ее не стал, ограничившись вежливым кивком головы.
Ралф ушел, а Маркус стал объяснять матери, почему в последний момент решил отказаться от женитьбы.
— Поверь, я не собирался доводить ситуацию до скандала, не хотел оскорбить Лилиану, отца и всех вас… Но в какое-то мгновение ноги перестали меня слушаться… Я хотел повиниться перед Лилианой, да меня к ней не пустили.
— Ты думаешь, Лилиана сможет тебя простить?
— Не знаю. Вообще-то она меня любит. Но что я могу для нее сделать? Разве только признать ребенка.
— Мне очень хочется, чтобы ты помирился сначала с отцом, — вздохнула Лейя. — Во многом он прав: тебе уже пора вникать в семейный бизнес.
— Мама, давай не будем об этом, — с досадой прервал ее Маркус. — Спасибо, что выслушала меня и не стала ругать. Я тоже не берусь осуждать тебя за твой выбор. Но если этот Ральф будет и впредь распускать руки, — он кивнул на синяк, красовавшийся у Лейи под глазом, — то я его убью!
Выходка Маркуса, не явившегося на собственную свадьбу, наделала много шума в прессе, возле его дома круглые сутки дежурили репортеры, надеясь подловить виновника скандала. Но Маркус где-то скрывался, и отдуваться приходилось Бруну. Поэтому он, взяв с собой Луану, улетел в Арагвайю.
Но и там ему не было покоя. Он ходил мрачный и задумчивый, укоряя себя в ошибках, которые допустил, воспитывая сына. И лишь Луана была для него отрадой. С нею Бруну оттаивал душой, забывая о семейных неурядицах. Но однажды и она доставила ему неприятность, заговорив об их будущем ребенке: