Однако признавать поражение, не использовав все свои шансы, недостойно. Последовав совету секретарей, мы с Андреем Артамоновичем набрались терпения и после долгого ожидания предстали очам второго, после императора, лица в государстве. Пока посол выговаривал необходимые банальности, я буквально пожирал глазами лучшего полководца христианского мира.
Ничего героического: художники-баталисты бессовестно ему льстят. С таким лицом впору сидеть в приказной избе и замусоленным перышком строчить отписки. Слабый подбородок. Щеки состарившегося ребенка. Непропорциональный, неправильной формы, нос. Передние зубы торчат как у кролика, выглядывая наружу каждый раз, когда их обладатель забудет поплотнее сжать губы.
Внутренняя сила прорывалась во взгляде. Не то, чтоб он был пронзителен или тяжел: но оставлял впечатление, что видит больше, чем у обычных людей. Наверно, если бы математические символы, начертанные на бумаге, могли чувствовать, - закорючка в сложном уравнении, над коей на мгновение остановилось остро заточенное перо, ощущала бы себя примерно так же, как я сейчас. Вздумай принц в юности избрать ученую стезю вместо военной, у Ньютона появился бы еще один опасный соперник. Вспомнилась слышанная в Париже история, как девятнадцатилетний Евгений явился на всеподданнейшую аудиенцию, дабы просить у короля полк (иные говорили, всего лишь роту), и что из этого вышло. Броня величия и самоуверенности, наросшая поверх королевской души за сорок лет правления, была пробита невзрачным юношей без труда и даже помимо желания. 'Просьба была скромной, - резюмировал позже Людовик, - но не проситель. Еще никто не позволял себе так нагло на меня таращиться'.
К счастью для принца, в это самое время турки осадили Вену. В отличие от короля Франции, императору Леопольду не оказалось дела до таких недостатков, как неприглядная внешность или дерзкий взгляд. Знатный, но никем не протежируемый иностранец накануне своего двадцать второго дня рождения получил генерал-майорский чин, а в двадцать девять - сделался фельдмаршалом. Я с непритворным смирением сознавал, как ничтожны мои воинские заслуги рядом с этим человеком, давшим тридцать баталий и почти все (кроме двух или трех) выигравшим. У меня только таванская кампания могла, с некоторой натяжкой, считаться командованием отдельной армией: все остальное - действия бригадного масштаба, не больше.
- Наслышан о ваших подвигах против врагов христианства, генерал-майор. - Покончив с ритуальными дипломатическими фразами, имперский главнокомандующий оборотился от Матвеева ко мне. - Достойное начало! У кого учились воинскому искусству? Где служили до отъезда в Московию?