Иль право на неслыханное только
Мужам дано? И лишь они вольны
Держать судьбу в тисках необоримых?
Что звать величьем? Что не перестанет
Неугомонно вдохновлять певца?
О, только ли, когда смельчак берется
За дело небывалое, когда,
В успех не веря, на уснувший лагерь
Он ночью нападает, как гроза,
Разя нещадно спящих и неспящих,
А там, отброшен осмелевшей ратью,
На вражеском коне летит назад
С добычею? Лишь тех поют, кто путь
Отверг надежный и в горах лесистых,
Кочуя по неведомым тропам,
Разбойников бесстрашных истребляет?
Так подвиг нам заказан? Иль должны
Мы, позабыв о женском добронравье,
Как амазонки дикие на диких,
С мужским мечом идти на вас, чтоб кровью
За униженье отплатить? В душе
Не угасает смелая надежда!
Я не избегну тяжкого укора
И тяжких бед, коль ошибусь в расчетах,
Но предаюсь вам, боги! Если вы
Правдивы, как гласит молва людская,
Так помогите мне! Прославьте правду
Через меня! Послушай, государь!
Здесь тайный затевается обман.
Напрасно ты о пленных вопрошаешь —
Их в роще нет! Они друзей скликают,
Их в бухте ждет припрятанный корабль!
Тот, старший, на кого напал во храме
Недуг, теперь оставивший его,—
Мой брат Орест, а тот, другой, — наперсник
Его и друг, по имени Пилад.
Их Аполлон послал на берег этот
Из древних Дельф; он строго наказал
Дианы изваяние похитить
И отвезти сестру к нему; за это
Бог обещал освободить Ореста,
Убийцу матери, от евменид.
И вот судьбу последних двух Атридов
Кладу в твои я руки, государь!
Губи, коль смеешь, нас!