открыла двери, услышала насмешливое:
- Неплохо.
Развернувшись, увидела высокого, темноволосого, смуглого «незваного гостя», который
насмешливо улыбаясь и привалившись плечом к стеночке, потягивал кофе. На мой разгневанный
взгляд, посетитель нагло подмигнул, но к его счастью ничего не сказал.
Я так и ушла, преследуемая этой наглой насмешливой ухмылочкой! В тот самый день мною было
принято два важнейших жизненных решения:
1. Больше никакой зюзи!
2. Больше никакого Эдварда!
История вторая, поучительная.
«Кир, пожалуйста, ответь хоть что-нибудь. Кир, не заставляй меня посвящать мелкую».
Очередное сообщение от Эдварда настигло перед тренировкой. Я бы не подключалась к связи, но
ждала сообщение от мамы. От мамы не было, от Эда более десяти за один только истекший час.
- Киран МакВаррас!
И почему я опять первая. Стремительно бросила сейр в карман и, схватив эенг, вышла в круг.
Кто объяснит, зачем будущим капитанам навыки рукопашного боя? Капитан должен управлять
кораблем, но никак не бить морды подчиненным.
- Первая позиция, - тренер крутанул свой эенг, и едва вращение прекратилось, в его руке
оказалась длинная заточенная палка.
Метра три как минимум. Мой эенг мгновенно повторил трансформацию тренировочного снаряда
мастера, и я приготовилось к бою.
- Атакуй!
Спокойный приказ уверенного в себе наставника. Лоджен истязал всех 480 студентов первого
курса, и заодно пятьдесят курсантов высшей офицерской. Истязал мастерски и зверски. Увечья
легкой формы тяжести получал каждый, кого мастер вызывал в начале занятия на показательный
бой. Лоджен показывал, остальные повторяли. Мальчик или девочка для битья, которым не
повезло, уползали. Сегодня эта роль досталась мне.
- МакВаррас, атакуй! – повтор команды, это уже сломанная рука как минимум.
- Да, сэр, - мрачно отвечаю тренеру, но… даже не двигаюсь с места.
Почему я стояла? Не знаю. Возможно все дело в том, что последние три занятия роль
уползающего и стенающего доставалась мне. Два перелома ребер, перелом правой руки в трех
местах, трещина берцовой кости, растяжение сухожилий… Боль приходилось терпеть только до
медотсека, там в гелликсе восстановление было мгновенным и на выход отправляешься уже
совершенно здоровым, вот только…
- Мик, - смотрю на подругу. Ручки к груди прижала, старается не всхлипывать, а у самой
подбородок дрожит. - Мик, - я встала, забрала телефон, мстительно отключила. - Ничего он мне
не сделал, успокойся. И не надо себя ни в чем винить.
Сидит и плачет, и на меня даже смотреть не может. Знает, что вру. Мика - солнечный человечек,