Еще три касания - я зафиксировала форму. Теперь эенг представлял собой смертельно опасное
оружие. И я не стала раздумывать прежде, чем пустить его в ход.
Замах. Выпад! Звон стали, встретившей другую сталь! Откуда этот выродок выхватил меч, я не
знаю, но владел он им виртуозно, и оставалось, только порадоваться, что воин лишь отбивает мои
попытки вспороть его живот, и не атакует сам.
- Хватит! – грозный рык.
Пять касаний и в моих руках копье. Потому как уже ясно - мечом мне его не достать, руки
коротки… в буквальном смысле.
- Кира, прекрати, - попытался вмешаться Эд.
- Сейчас, - не сводя глаз с противника, ответила я. - Убью эту мразь, и прекращу.
- Кииир, ты его хрен убьешь, - рявкнул Эдвард. - Он с тобой как с ребенком играет! Остановись!
«Там где ярость затмевает рассудок, прорастает дерево победы твоего врага» - говаривал мастер
Лоджен.
И я остановилась, сделала глубокий вдох, потом выдох. Будущий труп, по совместительству
являющийся моим отцом, заинтересованно склонил голову, ожидая, чего я еще утворю. А я сжала
зубы и… семь касаний к эенгу. В следующую секунду моя правая рука сжимала все то же
облегченное копье, левая дагу.
- Ты сдохнешь! - уверенно сказала я.
- И это моя дочь, - с нескрываемой насмешкой, произнес тот, кто предположительно меня
сотворил.
- Я тебе не дочь, мразь! – тихо, но отчетливо сказала я. – Потому что ты не мужчина! И не воин!
Ты жалкий ублюдок, позволивший себе поднять руку на женщину!
Щека индивида дернулась, глаз тоже. Из горла раздался какой-то рокочущий рык.
- Киррра, иди сюда! - встревожено произнес Эд.
Не ко времени! Мой якобы папашка бросил меч. Тот со звоном упал на пол, в следующую секунду
воин тенью бросился на меня.
Так лавина мчится с высокой горы, неуловимая и неудержимая. Почему-то я решила что все, мне
конец. Где-то на периферии расслышал хрип Эда, бросившегося на мою защиту, но я смогла лишь
краем зрения уловить, что его отправили в полет, отшвырнув от меня левой рукой, в то время как
правая схватила меня за горло, приподняла над полом и впечатала в стену. А дальше движение
большим пальцем папандра и мои руки онемели, выпустив оружие… Звон упавшего
трансформированного эенга, был похоронным звоном моей попытки убить чудовище.
Или не похоронным… потому как даже в позе «пришпиленной бабочки» у меня имелся нехилый
шанс на сопротивление.
- А знаешь, папочка, - прохрипела я, глядя в разъяренные глаза, этого могучего воина, - ты кое-
что забыл!
Удар по мужскому достоинству запрещен даже в нелегальных боях… но только не тогда, когда