жути, просто. И он сказал:
- Хрого, таи граех! Аэ шэассо Киран!
Кто-то что-то понял?
Но крики «Киара» прекратились. И теперь я ощущала взгляды отовсюду. Никогда не думала, что
взгляды можно чувствовать… да уж. И все же я распрямила плечи, гордо вскинула голову и
сошла с эскалатора, уверенно шагая на высоких каблуках.
- Это древний язык, - снизошел до объяснения отец, - он неизменен для каждого воина.
Женщинам запрещено говорить на древнем.
- А дышать женщинам можно? - не сдержалась я.
Мне не ответили. В этот самый миг на вершину холма взбирались странные животные.
Четвероногие, на лошадей похожие, но не они явно.
- Не поеду, - пробормотала я.
Увы, пришлось приложить все усилия, чтобы не верещать, когда отец подхватил и посадил
впереди, а затем и сам запрыгнул в седло. Мне оставалось лишь шептать «Я не боюсь. Я не
боюсь. Не боюсь я!». А еще очень не хватало Мики, она бы сейчас сказала что-то смешное, и мне
совсем не было бы страшно. В глазах защипало, в носу защекотало… все, счас буду реветь!
Но потом решила, что плакать бессмысленно и глаза открыла.
Мы спускались с холма вниз, прямо к толпе воинов, которые продолжали меня рассматривать.
Страшно было до безумия, но я села ровнее, поправила волосы и очаровательно улыбнулась,
сверкнув белоснежными зубами. Потому как прекрасно знаю, как едва отбеленный оскал
смотрится на фоне алой помады - потрясно просто!
Вот так, сверкая лучезарной улыбкой я и ехала через весь древний город. А он действительно был
древний, из тусклого белого камня и такого же тусклого желтого. И я старалась рассматривать
город, лишь бы не плакать от страха.
История седьмая, родственная.
Наш путь занял полчаса, не более. И вскоре впереди показался дворец. Красивый, белый,
окруженный деревьями, которые дубы напоминали.
При нашем приближении открылись огромные ворота, наверное, метров сорок в высоту, не
меньше, впрочем, стены были им под стать. Но едва мы въехали, послышался неясный гул. Отец
напрягся, его рука, придерживающая меня за талию, сжала сильнее.
- Что-то не так? - решила я поинтересоваться.
- Наглость следует ограничивать! - отец продолжал придерживать, и в общем неясно о чьей
наглости шла речь.
Я все еще пыталась понять смысл фразы, как увидела нечто - с неба к нам спускалось около
двадцати странных птиц. Гул нарастал и чем ближе подлетали эти существа, тем яснее
становилось - механизмы. Странные летательные аппараты, где наездник перемещался стоя, а от
летательной платформы, словно хребет ящера, поднимался пульт управления. Но это стало
понятно лишь, когда они прилетели, а так - гибрид черной птицы и черного же ящера.