Когда, семи лет, девочку поместили в Смольный монастырь, она начала понимать, сколь многого была лишена с самого раннего детства. Всех воспитанниц навещали родители, она одна из пятидесяти девушек была лишена любви и нежности матери и отца. Однако все прочие воспитанницы ее обожали, она была и по уму, и по решительности натуры, и по успеваемости первой в выпуске.
Выпуск тоже был первый в Смольном институте, только что образованном, а потому пользовавшемся особым вниманием императрицы, его главной попечительницы. Глашенька, с ее прелестным личиком, веселым нравом, восхитительной игрой на арфе и печальной участью сироты при живой матери, очень растрогала сердце императрицы. Екатерина Алексеевна любила окружать себя красивыми молодыми существами, была очень снисходительна к их слабостям и всегда говорила, что за красоту очень много может простить женщине… правда, красивому мужчине она все равно простит больше! Она прочила своей любимице место фрейлины если не при своей особе (Алымушке уже приходилось и жить во фрейлинских комнатах, и выполнять некоторые обязанности взамен заболевших девушек), то при малом дворе, который должен был возникнуть, когда великий князь женится.
И все же выпуска Алымушка ждала не без страха. Счастье, которое она испытывала в Смольном, этот покой нельзя было сравнить ни с богатством, ни с успехами в свете, которые так дорого обходятся, думала она. Эти размышления оказались правдивы, и скоро ей предстояло в сем убедиться.
Иван Иванович Бецкой, один из выдающихся деятелей того времени, возможно, отец самой императрицы, человек, находившийся в весьма преклонных летах, с первого взгляда проникся к Алымушке самым нежным чувством, в коем страсть смешивалась с отеческой любовью. Он и стыдился своего душевного трепета, и лелеял его. Ни в одной просьбе Алымушке никогда не было отказано, однако просила она всегда лишь за других.
Алымушка любила Ивана Ивановича с детскою доверчивостью, как нежного и снисходительного отца, в котором она не подозревала ни единого недостатка.
Вскоре Бецкой перестал скрывать свои чувства и во всеуслышание объявил, что Глашенька-Алымушка – его любимейшее дитя, что он берет ее на свое попечение и торжественно поклялся в этом ее матери, затеплив лампаду перед образом Спасителя. Он перед светом удочерил девочку. Три года пролетели как один день, посреди постоянных нежных забот, которые окончательно околдовали юное создание. Но вот как-то шутя при всех Бецкой спросил Алымушку, что она предпочитает: быть его женой или дочерью. «Дочерью, – отвечала она, – потому что одинаково могу жить возле вас, и никто не подумает, чтобы я любила вас из интереса, а не ради вас самих; говорят, что вы очень богаты».