Существовал точный перечень должностей партийных, советских, комсомольских должностных лиц, к которым КГБ не должен был прикасаться, а в случае получения информации, что не исключалось, она должна была уничто–жаться, а те, кто ее получил и настаивал на ее проверке, рисковали в лучшем случае быть незамедлительно уволенными за «нарушение» социалистической законности. Нарастал как снежный ком поток жалоб и заявлений на руководителей разных организаций и учреждений о злоупотреблениях и преступлениях, в т. ч. и на партийных работников.
Органы безопасности располагали информацией о похождениях председателя парткомиссии крайкома, главного блюстителя партийной совести. Он совершал увеселительные вояжи на Черноморское побережье, в Сочи, Геленджик и другие курортные места. Там он обычно проводил субботу и воскресенье в компании картежников и, конечно, продажных представительниц прекрасного пола. В домах отдыха и в санаториях его встречали обильным застольем, его боялись как инквизитора.
Однажды в Геленджике главный врач санатория пытался урезонить распоясавшегося стража партийной нравственности и чистоты партийных рядов. Он был уязвлен неслыханной дерзостью: кто посмел призывать его к порядку хотя и на суверенной территории санатория? С мутными выпученными глазами он набросился на главного врача, разорвал на нем рубашку. Эту сцену видели многие. Врач пожаловался в местное отделение госбезопасности. Доложили Медунову. Он вызвал подчиненного, пожурил и для закрытия дела велел ему же направить двух своих инструкторов дл проверки заявления, поскольку факт непристойного поведения вылез на поверхность. Результаты расследования и принятые меры были ошеломляющими. Факты, конечно, не подтвердились. Во всем виноват оказался главный врач, напавший средь бела дня на ответственного работника крайкома. Врача уволили с работы «по собственному желанию», но он снова обратился в органы безопасности с просьбой защитить его. Медунов, поняв неизбежность огласки скандала, распорядился восстановить врача на работе. Страж КПК скрежетал зубами на тех, кто встал на защиту врача. Сергей Федорович не скрывал, откуда ветер дует, сохранял строгий нейтралитет и этим выдавал себя.
Крайком по представленной информации знал полную картину нутра бравшего взятки за вступление в партию и с персоналыциков, дела которых выносились на рассмотрение бюро, людей в чем‑то провинившихся перед партией. В Сочи председател КПК не только угощали,
но и финансировали дельцы, с которыми он кутил. С выручкой и с денежными автотуристами на индивидуальном транспорте он отправился в заграничное турне. Сделка была настолько очевидной, что руководство крайкома вынуждено было распорядиться о его возвращении еще до пересечения государственной границы. Легкий испуг не пошел впрок. Бросить промысел он уже не мог. Техника вымогательства была не столь уж сложной, опробованной на многих клиентах. Результаты партийного расследования персональных дел на бюро крайкома можно было докладывать по–разному — казнить или помиловать. Вот как раз этот прием, как профессиональный самбист и использовал глава партийной комиссии, а отсюда и все доходы, приведшие его в конце концов за решетку. Покровители в крайкоме отвернулись от него и даже больше: удивлялись откуда мол взялся такой проходимец?