Терг хотел отвернуться, чуя, что только в этом его единственное спасение, но вдруг не смог. Попытался прикрыть веки, но они застыли на месте, как приклеенные. Захотел зарычать, разбивая оковы чужой воли, однако даже это ему не удалось: тяжелый, парализующий взгляд чудовищного гостя гасил малейшее сопротивление на корню. Его глаза горели безумными огнями в той тьме, что внезапно заполонила комнату. Были единственным, что Терг еще мог видеть. Держали его на невидимой привязи, всю душу выматывали, буквально надвое разрывали между каким-то животным страхом и стыдливым, позорным, но неимоверно острым желанием шагнуть навстречу, покорно подставляя беззащитное горло.
Никогда в жизни Терг не был настолько близко к грани. Никогда не думал, что встретит смерть именно так - униженным, беспомощным, безоружным и совершенно неспособным к сопротивлению. Когда все понимающий разум бьется внутри, истошно воет от сознания собственной слабости, отчаянно рвется прочь, но просто не может ничего сделать. И вроде кажется, ТАК не бывает. ТАК не способно смотреть ни одно живое существо. Этого не может быть, потому что подобного ужаса Лиара просто не могла породить. Ты чувствуешь, что безмерно слаб. Что ничтожно мал перед этой ужасающей силой. Ты - просто тля, которую в любой миг могут небрежно раздавить и смахнуть прочь. Ты - действительно ничто. Напротив лениво колышется древняя Тьма и наслаждается своей безоговорочной победой. Кажется, ты умираешь, стоя под ее холодным пронизывающим взглядом. Сама эта безысходность убивает вернее, чем смутное ощущение чужих клыков на беззащитном горле. Но ТАКОГО кошмара точно не существовало в Обитаемых Землях. Никогда, клянусь Торком, иначе бы Братья знали.
В один короткий миг Терг неожиданно поверил в то, что Проклятый Лес все еще жив. Все еще силен и может в любой момент сокрушить жалкие человеческие домики, пугливо прилепившиеся к скалам на самой окраине его огромных просторов. Что он здесь, рядом, всего в двух шагах и пристально смотрит на него через зеленые глаза своего младшего отпрыска - страшные глаза существа, которое одним движением сумело сломать его, закаленную в боях, старательно выкованную волю. Он отдавал себе отчет в том, что не способен сопротивляться. Бессильно метался в клетке собственного, ставшего предательски слабым тела. Молча выл от ярости, не зная, как вырваться, но при этом прекрасно понимал: если НЕЧТО пожелает забрать его жизнь, ОНО это сделает. И никто в целом мире не сумеет ему помешать.
- С-с-лавно, - прошептало-прошипело жуткое создание, слегка пошевелившись. - Но я не голоден, не бойтес-с-сь. Я приш-ш-ел совсем за другим. Говорят, вы ищ-щ-ете Ходока?