Шарлотта захлопала в ладоши.
— Признайся, Гвен: ты безумно любишь Томаса?
— Конечно же, она любит его, — осадила ее леди Анна. — Что за дурацкие вопросы в день свадьбы!
Шарлотта поджала губы, а Люси бросила на Гвен многозначительный взгляд. Гвен сделала вид, будто ничего не замечает, однако она прекрасно понимала, что означал взгляд Люси. В прошлом году леди Анна не давала проходу Томасу, хотя знала, что не потянет такого жениха. Поместья ее отца, находившиеся под Линкольном, были заложены, как и земли самого Томаса. Тем не менее, на каждом балу, при каждой встрече леди Анна не сводила глаз с Томаса.
Гвен было искренне жаль ее. Узнав о предстоящей свадьбе Томаса и Гвен, леди Анна некоторое время ходила сама не своя. Но потом вдруг стала приставать к Гвен с предложением поучаствовать в благотворительной акции. Суть последней состояла в том, что Гвен должна была связать за месяц до начала весны десять шерстяных свитеров для детского приюта леди Милтон. Это было немыслимо! Гвен не могла тягаться с ткацким станком, но все же купила необходимое количество мериносовой шерсти.
— Так ты докажешь свою преданность делу милосердия и благотворительности, — настаивала леди Анна.
Это была не первая ее попытка взвалить на плечи Гвен невыполнимое задание. Как только Томас начал бывать в доме Модсли, леди Анна стала подговаривать ее вышить тридцать носовых платочков для благотворительного базара леди Милтон, который должен был состояться всего лишь через три недели. Гвен понимала, чего именно добивалась леди Анна. Она хотела, чтобы члены благотворительного комитета не приняли Гвен в свои ряды как человека, не сдержавшего данное слово.
Гвен не обижалась на леди Анну и с улыбкой поддавалась на ее уговоры. Женщина с разбитым сердцем была способна на любое безумство. Гвен знала это по себе. Сама она, когда лорд Трент бросил ее — подумать только! — начала изучать латынь. Поэтому Гвен, не щадя сил, принимала участие в благотворительных акциях, и вскоре газеты стали писать о ней как об исключительно благонравной девушке, «верном друге, надежном человеке с врожденным чувством милосердия и благородства». Это звание ко многому обязывало Гвен и стоило ей немалого труда.
Она подумывала о том, чтобы расстаться со спицами и пяльцами после свадьбы. Впрочем, удастся ли ей это?
Стук в дверь прервал ход мыслей Гвен. Подружки невесты вздрогнули и отскочили от двери. В комнату, широко улыбаясь, вошла тетушка Эльма, а за ней порог переступил дядя Генри. Увидев его, Гвен почувствовала, как у нее пересохло во рту.